Вторая группа подобные радости видит только во сне.
Гриша Мамыкин был законченным, классическим представителем второй группы.
Начнём с того, что наш герой настойчиво и трепетно грезил о славе, о той самой, которая, по мнению некоторых товарищей, всего лишь «яркая заплата на ветхом рубище певца».
По глубочайшему Гришиному убеждению, в наш суровый практический век эта формула явно устарела. На сегодняшний день слава — это признание, популярность, аплодисменты, автографы, а в отдельных случаях даже биографы.
Но здесь-то, в осуждение нашего героя, нам приходится заметить, что меньше всего занимала его воображение трудовая слава, та самая, за которой не гонятся, ибо она приходит сама.
Скажем прямо: Гриша мечтал о подвиге.
Прохожий спас тонущего мальчишку и ушёл, не назвав себя, — наивно и даже глупо. Почему же себя не назвать? Нужно представиться свидетелям происшествия и на следующий день проснуться знаменитым.
Как вы догадались, Грише хотелось совершить свой подвиг в благоприятных условиях — на глазах у потрясённой толпы. Спокойно совершить и уйти. Но уйти, конечно, не сразу, а после того, как люди услышат его имя и фамилию, скромно, негромко, вроде бы даже нехотя произнесённые вслух.
Теперь, когда вы знаете, о чём мечтал наш герой, мы расскажем вам, что с ним на днях приключилось.
Был дивный весенний вечер. Гриша побрился, приоделся и отправился на свидание с девушкой, имя которой можно не называть, так как в сюжете нашего рассказа она никакой роли не играет.
Предвкушая манящую прелесть свидания, Гриша стоял на задней площадке трамвая. Зажмурив глаза, наш герой подумал о том, как было бы здорово явиться на свидание уже знаменитым, уже совершившим нечто… Трамвай слегка покачивало, и Грише вдруг почудилось, что его несут на руках представители общественных организаций и отдельные граждане. Его несут, а он устало улыбается, скромный, внешне неприметный герой.
Гриша вздохнул, открыл глаза и вздрогнул.
Дом, мимо которого шёл трамвай, окружила толпа. Из окон третьего этажа валили густые клубы дыма. Пожарные, проворно разматывая шланги, уже приступили к делу.
Трамвай остановился, и Гриша бросился к горящему дому.
Прорвавшись сквозь оцепление, он оглянулся на свидетелей происшествия и полез по водосточной трубе с ловкостью воздушного акробата.
Восхищённая толпа следила за смельчаком. Треск воды, вылетавшей из брандспойтов, походил на барабанную дробь. Гриша лез выше и выше, и картины одна заманчивее другой вставали перед ним. «Сейчас появятся фотографы и кинооператоры, сейчас!..»
Добравшись до третьего этажа, Гриша прыгнул в окно.
В комнате, чёрной от дыма, метались люди. В углу хриплым отчаянным голосом кричал какой-то несчастный. Сорвав с окна тяжёлую плюшевую портьеру, чтобы она не досталась огню, Гриша накинул её на погорельца и, взвалив его на плечи, пошёл к окну.
Гриша появился на балконе и, бегло глянув вниз, начал спускаться по пожарной лестнице.
Спасённый пытался вырваться из цепких Гришиных рук. Этот человек просто-таки обезумел от страха.
— Не волнуйтесь, — спокойно сказал Гриша. — Вас вытащил и остальных ваших вытащу!
Услышав это, несчастный глухо застонал. Видимо, он вспомнил родных и близких, оставшихся там, наверху.
— Пусти! — закричал погорелец. — Пусти!
«Ага, стихия уже помутила его разум, — подумал Гриша. — Но ничего, земля уже близко».
Гриша спрыгнул с нижней ступеньки и с драгоценной ношей шагнул навстречу почтительно расступившейся толпе. Сотни глаз устремились на Гришу, и он уже читал в этих глазах немое поклонение и восторг.
— Позвольте, — сказал Гриша и бережно положил на асфальт притихшую жертву огня.
И здесь спасённый пришёл в себя. Плюшевая портьера слетела, как плащ.
Гриша ахнул и закрыл глаза.
На мокром асфальте, широко раскинув ноги, в сбитой набок каске сидел багровый от ярости пожарный.
В конце декабря
В канун Нового года я торопился домой, в Москву. На вокзале в Ярославле мне повезло — я получил билет на проходящий поезд Красноярск — Москва.
Войдя в вагон, я увидел своих соседей по купе. Спустя полчаса я узнал, что высокий человек по специальности врач и зовут его Леонидом Ивановичем, а молодая женщина Елена Васильевна — его жена, геолог. Третий пассажир представился коротко — Анатолий.
С этого началось наше знакомство. Кто-то что-то сказал о погоде, кто-то помянул добрым словом старый, но хороший фильм. Словом, разговор завязался довольно вялый.