— Беликов Юрий!
Юрка встаёт и направляется к доске. Жаль, конечно что не удалось произнести приветственную речь, но ничего, он сейчас ответит делом.
Прасковья Степановна задаёт вопрос. Беликов Юрий отвечает.
Он отвечает и на второй вопрос, и на третий.
Юрка смотрит в глаза учительнице и говорит:
— Большинство существительных имеют два числа, единственное и множественное…
Юрка отвечает чётко, даже торжественно, и можно подумать, что он адресуется непосредственно в Верховный Совет Союза Советских Социалистических Республик.
Чрезвычайный посол
По городу он ехал обычно, не быстрей других. Но вот городская улица влилась в широкое шоссе, и Бережков прибавил газу, «Волга» мчалась по накатанному асфальту. «Ручку на себя — и в полёт!» — весело подумал Бережков. Давненько он не сидел за баранкой. Хорошо!.. Мелькают придорожные берёзки, зелёные холмы, высвеченные солнцем лужайки.
Он не заметил, как потемнело. Набежала тучка, и по ветровому стеклу хлестнули тяжёлые капли. Июльский дождь торопился, словно хотел уложиться в регламент — две минуты, и ни секунды больше.
Дождь кончился. Теперь можно проехать с ветерком. Как быстро пролетают машины и белые фигурки регулировщиков. Вот один, другой… А вот и третий. Он поднимает руку и властным жестом указывает в сторонку к обочине.
Бережков затормозил и, остановив машину, оглянулся.
Медленно подошёл регулировщик и, сурово сдвинув брови, козырнул:
— На побитие рекорда идёте?
Бережков кротко улыбнулся. Опытный автомобилист, он знал: самое верное дело в подобных случаях — приложить руку к сердцу и с ангельской покорностью во взгляде сказать: «Простите, товарищ начальник. Даю слово, больше это никогда не повторится».
Выслушав покаяние Бережкова, регулировщик осуждающе покачал головой:
— Вы что же, первый день на машине работаете?..
— Я давно езжу.
— Значит, вы, наверно, заметили, что у вас в машине прибор имеется, под названием спидометр. Так?..
Регулировщик говорил не спеша, с видимым удовольствием от духовного общения с водителем. «Скучновато ему тут на шоссе, — участливо подумал Бережков, — не с кем поговорить».
— Что спидометр показывает?
— Спидометр показывает скорость, — с интонацией первого ученика ответил Бережков.
— Точно. А если стрелочка, к примеру, приближается к сотне, это что значит?..
Бережков был готов ответить и на этот вопрос, но регулировщик погрозил ему пальцем:
— Это значит, товарищ водитель, что машина идёт с недозволенной скоростью. Ясно?..
— Безусловно. Но дело в том, что я тороплюсь, — неосторожно сказал Бережков.
— Хорошо, — обрадовался регулировщик, — прекрасно. Вы торопитесь, выжимаете скорость сто километров. Другой торопится, жмёт на сто двадцать. И что же в итоге может получиться?
— Авария.
— Точно. И вы пострадаете, и ваши пассажиры.
Регулировщик наклонился к машине и попятился.
Из окна «Волги», широко разинув пасть, выглянул белый медведь.
Сняв фуражку и смахнув со лба пот, регулировщик тихо спросил:
— Это как же понимать?..
— Мишка, — обернулся Бережков и ласково потрепал медвежонка, — транзитный пассажир.
— Из зоопарка, что ли?
— С Северного полюса через Москву в детский сад.
— Не может быть! — удивился регулировщик. От былой его суровости не осталось и следа. — Не боязно?..
— Боязно, — серьёзно сказал Бережков. — Прямо вам скажу: боюсь, как бы его там ребятишки не обидели.
Достав из кармана бутылку с соской, Бережков протянул её медвежонку. Тот принялся сосать, сопя и причмокивая.
— Можно ехать? — спросил Бережков.
Улыбаясь детской улыбкой, регулировщик решил было погладить медвежонка, но почему-то раздумал и, козырнув, сказал:
— Пожалуйста.
Проводив взглядом машину, регулировщик прошёл вперёд до следующего поста, где нёс службу усатый, чёрный от загара старшина.
— Вот был сейчас номер. Машина шла с недозволенной. Подхожу, а там, понимаешь, белый медведь.
Старшина не удивился:
— Ничего. Это у тебя от жары. Вроде как в пустыне — мираж.
Бережков, ведя машину, взглянул на часы. Он уже целую неделю на Большой земле. Сутки, проведённые в столице, промелькнули с непостижимой быстротой. Среди поручений, которыми его, холостяка, закидали друзья, было одно — наиважнейшее и обязательное; заехать в детский сад «Советский полярник» и глянуть на ребят. Об этом просили и начальник экспедиции Ряженцеа, и гидролог Поцелуйко, и доктор Матвеев, и магнитолог-астроном Гармаш. Все они жили и работали на самой вершине мира на одной из дрейфующих станций, а их ребятишки проводили знойное лето в сосновом лесу в сорока километрах от Москвы.