За окном машины проносились разноцветные домики, огороды, серебряные мачты высоковольтной линии. Потом шоссе свернуло в лес и в машине сразу запахло хвоей.
Бережков посмотрел на своего пассажира. Медвежонка томила жара. Опустошив бутылку, он уныло мотал головой и тихонько повизгивал.
— Что, недоволен? — усмехнулся Бережков. — Только без паники. Привыкай к новой обстановке. Нет тебе здесь ни стужи, ни пурги, ни торосов. Быть тебе до поры до времени, Мишка, подмосковным дачником…
Сбросив скорость, Бережков повёл машину по просеке. За невысоким забором начались владения детского сада.
У ворот Бережков посигналил. Из калитки вышел старик.
— Ну что ты гудишь? — строго сказал он. — Не понимаешь?.. Тихий час.
— Простите, папаша, не знал. Ребят мне надо повидать.
— Приезжайте в родительский день, тогда и повидаете.
— Вот что, попросите, пожалуйста, директора.
Старик покачал головой — «ох уж эти родители», — после чего ушёл, закрыв за собой калитку.
Бережков ждал долго — минут десять. Наконец калитка открылась.
— Машину оставьте здесь. Пройдёте со мной.
— Слушаюсь.
Бережков запер машину и в сопровождении старика проследовал на территорию.
Они вошли в голубой домик, крытый черепицей.
— Сейчас придёт директор, — сказал старик, — посидите.
Бережков начал рассматривать развешанные на стенах ребячьи рисунки. Тут было всё — и всадники на лихих конях, и причудливые натюрморты, и пёстрые хороводы.
Один из рисунков привлёк его внимание — на синей ледяной глыбе рядом с палаткой стоял легкомысленно, по-летнему одетый мужчина, держа в вытянутой руке алый флаг. Под рисунком печатные буквы составляли имя и фамилию автора — Женя Поцелуйко.
Бережков улыбнулся. «Попрошу это произведение искусства и отвезу туда. Пусть отец возрадуется — какой у него в семье выдающийся живописец растёт». Бережков не догадывался, что он любуется авторской копией. Подлинник был уже отправлен с очередной почтой в Арктику.
Увлечённый осмотром выставки, Бережков не заметил, как за его спиной открылась дверь и в комнату вошла молодая женщина в белом халате.
— Вы ко мне? — спросила она.
Бережков обернулся.
— Здравствуйте. Да, я к вам.
— Синицына, — представилась женщина, — директор детского сада. Слушаю вас.
— Бережков Андрей Николаевич. Чрезвычайный и полномочный посол.
— Какой державы? — улыбнулась Синицына.
— Ледяной. Посол дрейфующей станции «Северный полюс — пять».
Он посмотрел на Синицыну. «Какие у неё яркие озорные глаза, — подумал он. — А вся эта её официальность напускная. Небось, когда ребятишки спят, она на детских качелях качается».
— Вы правду говорите? — спросила Синицына.
— Истинную правду. Отцы поручили мне проверить, как относятся к их ребятишкам в вашем детском саду, не обижает ли их дирекция…
— А если обижает?
— В таком случае придётся на дирекцию наложить взыскание.
— А если вы убедитесь, товарищ посол, что у нас всё хорошо. Что будет тогда?..
«Тогда я вас поцелую», — хотелось сказать Бережкову, но он благоразумно воздержался и ответил:
— Тогда я объявлю вам благодарность и премирую вас.
— Чем?.. Ещё не решили?
— Решил. Я даже привёз премию. Сейчас я вам её принесу…
Он вышел к машине и, открыв дверцу, извлёк оттуда медвежонка.
— Пойдём, Мишка. Познакомлю тебя с местным руководством. Идём, идём, не бойся, оно тебе понравится…
Когда Бережков с медвежонком на поводке вошёл в кабинет Синицыной, он увидел её стоящей у открытого окна.
— Нина, не уводите ребят на озеро, — сказала она, — пусть пока побудут здесь.
— Хорошо, Ксения Александровна, — послышалось в ответ.
Бережков водворил медвежонка под стол.
— Пожалуйста, Ксения Александровна, — сказал он, — получайте премию…
Синицына обернулась и пожала плечами — посол вернулся с пустыми руками.
Вдруг из-под стола появился медвежонок и побежал к ней.
Ойкнув, Синицына вскочила на подоконник.
— Боже мой, как я перепугалась!..
Бережков взял медвежонка на руки и с укоризной взглянул на Синицыну:
— Были бы вы председателем месткома, тогда ещё понятно, но директору так пугаться просто несолидно.
— Верно я говорю, Мишка?..
— Какой очаровательный, — всплеснула руками Синицына, — просто прелесть. Ребята будут в восторге.