Рудяну сидел на складном стульчике и быстрыми глотками пил кофе из пластмассовой крышки термоса.
— Валентина… Николаевна, — сказал Рудяну, — спасибо. Ты хорошо сделала свой кусок — «Серёжа!». — Он поцеловал кончики двух пальцев, большого и указательного, выбросил руку вперёд и выставил вверх большой палец. Этим жестом он выражал высшее одобрение.
— Я увидела человека, обрадовалась и крикнула, — сказала Валя и посмотрела на Громова. Он-то уж, конечно, понимает, что она ничего не делала специально.
— Это было… — Рудяну повторил свои жест. — Второе спасибо за то, что ты сама сумела, — он одобрительно взглянул на Громова, — выбрать себе такого хорошего партнёра.
«Здесь вы правы. Это я действительно сделала сама», — хотела сказать Валя, но промолчала.
Рудяну допил кофе, встал, взял под руку Валю и Громова.
— Ты румын? — спросил он у Громова по-румынски.
— Нет. Я русский, — по-румынски ответил Громов. Он чувствовал себя неловко. Очень уж как-то неожиданно всё получилось.
— Русский?.. Порядок! — сказал Рудяну и жестом отстранил переводчицу.
Они пошли по съёмочной площадке.
— Сейчас мы будем снимать укрупнение, вашу встречу. План немой, он пойдёт на музыке…
Громов остановился.
— Товарищ режиссёр, дело в том…
— Молчи, — перебил Рудяну. — Ты скажешь, что ты не артист и, как говорил комендант нашего общежития, — всё это дело тебе до лампочки. Серёжа! Не смеши меня. Ты не Ильф и Петров. Я ещё не встречал молодого человека, которому не хотелось бы сниматься в кино!..
— Давай снимемся, Серёжа, — сказала Валя. — Ничего страшного. Подумаешь…
— Пожалуйста, — согласился Громов. — Если нужно, я не возражаю.
— Спасибо! Я слышу речь не мальчика, но мужа, который преждевременно вернулся из командировки, звонит в дверь и говорит — откройте! — Рудяну улыбнулся. — Это не моя острота. Её автор Мишка Егоров с операторского факультета. Будете в Москве, передайте ему привет, он работает на «Мосфильме».
Они вернулись туда, где их ждала камера и по сторонам поблёскивали алюминиевые зеркала подсветки.
— Будем снимать, — сказал Рудяну.
Он показал Вале место, куда она должна стать. Тут же к ней подошёл помощник оператора и поднёс к самому её носу ленту рулетки, другой конец которой был прикреплён к камере. Второй помощник быстро отметил мелом место, где стояла Валя.
— Внимание! — сказал Рудяну. — Серёжа, по моему знаку ты войдёшь а кадр, вот здесь. Представь себе, что вы очень любите друг друга. Вы давно не виделись, и теперь вы опять вместе. В ваших глазах радость и надежда на счастье. Вы поняли?
— Всё ясно, — ответил Громов.
Необычность обстановки сделала его серьёзным, а Вале хотелось рассмеяться, но что-то совершенно необъяснимое мешало ей. «Как же это будет? Сейчас на глазах у всех они обнимутся, но это всё не для себя, а для других».
— У меня вопрос, — сказал Громов. — А что мы должны говорить?
— Что хотите. Кадр немой. Приготовились к съёмке. Внимание. Мотор!..
Валя стояла и ждала. К ней подошёл Громов.
— Серёжа! — Валя шагнула ему навстречу.
Он обнял её за плечи, привлёк к себе и поцеловал.
— У нас ничего не получится, — с виноватой улыбкой тихо сказал он Вале. — И вообще давай отсюда уйдём…
— Ни на кого не обращай внимания, — сказала Валя. Неизвестно почему она почувствовала себя уверенней. — Говори мне, что хочешь. Неважно что…
Громов посмотрел ей в глаза и заговорил. В стороне никто не слышал его слов…
— Стоп! Стоп! — сказал Рудяну. — Не годится. В конце совсем пропало чувство.
«Нет! Не пропало. Это вам кажется. Вы ничего не понимаете», — хотела сказать Валя.
А Рудяну уже обернулся к оператору:
— Ещё дубль.
И всё повторилось сначала.
— Стоп! — По лицу режиссёра было видно, что на сей раз он доволен. — По-моему, ничего. У вас у самих какое ощущение?
— Приятное ощущение, — несколько смущённо ответил Громов.
Кругом засмеялись.
Валя оглянулась по сторонам. Происходившее в эти короткие минуты напоминало весёлую озорную игру. Вдруг она увидела Туманова. Штурман и группа моряков с большим интересом наблюдали за съёмкой.
— Смотри, Серёжа, — смеясь сказала Валя, — смотри, сколько у нас свидетелей.
Громов обернулся и крикнул Туманову и ребятам:
— Киноискусство!
Туманов сложил ладони рупором:
— Кино-до-ку-мент.
Рудяну бросил взгляд на солнце, потом на часы.
— Снимем третий дубль.
— Правильно, сказал Громов.
— И всё будет хорошо, — сказала Валя, вкладывая в эту фразу смысл, больше, чем всем другим, понятный ей и Громову.