ОДИЛЬ: (зрителям) Мы оба не курим, поэтому мы можем себе это позволить.
ЖАК: Кроме того, на самом деле они не ушли. Они устроились в шкафу. Они будут там располагаться, пока мы снова не почувствуем нужду в их присутствии.
ОДИЛЬ: Это наша обязанность. Надо, чтобы у друзей было личное пространство. Наиболее обеспеченные могут предоставить им в их распоряжении комнату, но достаточно и шкафа.
ЖАК: Это минимум, запрещено их устраивать в ящике.
ОДИЛЬ: Даже в большом. Необходимо, чтобы друзья могли находиться в их личном пространстве в полный рост и по очереди могли лежать на полу, свернувшись калачиком.
ЖАК: Мы также должны их кормить, а это расходы.
ОДИЛЬ: Они согласны на самое малое. Как правило, на остатки. В воскресенье, конечно, мы им открываем лавочку.
ЖАК: Это нормально, это выходной, в этот день надо быть добрым.
ОДИЛЬ: Для нас это так не естественно. Приходится делать усилие.
ЖАК: (Одиль) О, моя дорогая! Сколько супружеских пар могут оплатить подобную роскошь? А вот мы можем. Мы имеем не только коттедж, две тачки, обе БМВ, шесть разных сортов йогурта в холодильнике, комнату для каждого из наших детей — дебилов, запас из восемнадцати коробок противозапорной микстуры, машинку для стрижки искусственного газона, и так далее. Кроме всего этого у нас есть друзья, это только наши друзья!
ОДИЛЬ: О моя любовь, мы счастливы, мы так счастливы! А не сходить ли нам в супермаркет?
ЖАК: Какая хорошая идея, давай устроим себе настоящий праздник! Я особенно люблю стоять в очереди к кассе с полной тележкой! Какое чувство могущества! Я могу заплатить за весь этот бесполезный и отвратительный хлам, сваленный в тележку! Это кое-что значит!
ОДИЛЬ: А проверка чека! Ах, как мы любим проверять чек…
ЖАК: Обожаем, это истинный ритуал! А если, к счастью, находим ошибку…
ОДИЛЬ: Это экстаз!
ЖАК: Тогда мы можем качать права! Протестовать с полным на то основанием! Требовать присутствия старшего менеджера, чтобы он лично констатировал грубую ошибку кассира! Это такое наслаждение — видеть старшего менеджера, это сравнимо с сексуальным удовольствием!
ОДИЛЬ: Ах, боже мой, я больше не могу, составляем список и бежим туда!
ЖАК: Мы составим список в машине, я не могу ждать!
Они выходят, на ходу составляя список покупок.
ЖАК: Вода, молоко…
ОДИЛЬ: Туалетная бумага, бумажные полотенца…
Жак и Одиль бегут в супермаркет.
Ги и Жюльетта пользуются отъездом Одиль и Жака, чтобы выбраться из шкафа.
ЖЮЛЬЕТТА: (зрителям) Сначала маленькое уточнение. Нас зовут не Ги и Жюльетта, а Андре и Изабелла, просто Жак и Одиль не нравится наши имена, поэтому пришлось их сменить.
ГИ: (зрителям) Это записано в договоре продажи. Покупатель имеет право по своему усмотрению менять имена купленных друзей. Протестовать было бы бессмысленно.
ЖЮЛЬЕТТА: Сначала они нас звали Жиль и Алиса, но в конце концов имя Алиса напомнила Одиль коллегу по работе, которую она не любила…
ГИ: А Жак считал, что Жиль звучит по — дурацки. Так что они решили звать нас Ги и Жюльетта. Ну и что, почему бы и нет.
ЖЮЛЬЕТТА: Возможно, что они поменяют их снова. Если честно, это нас беспокоит меньше всего.
ГИ: Да… (пауза) Вы задаетесь вопросом, что с виду нормальных людей может заставить продать себя, не так ли?
ЖЮЛЬЕТТА: К несчастью, это очень просто…
ГИ: У нас больше не было выбора…
ЖЮЛЬЕТТА: Мы стояли на краю пропасти…
ГИ: Заблокировали наши банковские счета…
ЖЮЛЬЕТТА: Выселили из дома…
ГИ: У нас нет никаких родственников, некому прийти нам на помощь…
ЖЮЛЬЕТТА: Улица нас ждала с распростертыми объятиями…
ГИ: Между улицей и шкафом мы выбрали шкаф.
ЖЮЛЬЕТТА: И не жалеем об этом.
ГИ: Нет, не жалеем.
ЖЮЛЬЕТТА: Жак и Одиль совершенные козлы, но не злые.
ГИ: Я бы не сказал…
ЖЮЛЬЕТТА: Ты не считаешь их полными козлами?
ГИ: Да, считаю. Но ты говоришь, что они не злые, а с этим я не согласен. Они злые козлы.
ЖЮЛЬЕТТА: Как и все остальные, ни больше ни меньше.
ГИ: Их не беспокоит то, что мы живем в шкафу.