– Ну какой же ты, Васька, – расстроился Дима. – Ведь это нам нужны его хорошие манеры. А то придут гости, а Кеша им такое ляпнет, что мы с тобой со стыда сгорим.
Васька сумрачно молчал, хотя и понимал, что Дима прав.
И тут его выручила Димина мама.
– Мальчики, блины готовы, идите есть, – позвала она из кухни.
– Слышишь, идём блины есть, – сказал Васька. – Хорошие манеры подождут.
…После обеда Дима и Васька вернулись в комнату, где Кеша копошился в своей клетке.
– Ну, иди сюда, ученичок, – строго позвал его Васька.
Попугайчик вытаращился на него круглым глазом.
– Кешенька, скажи «Привет!», – ласково попросил Дима.
Кеша потоптался на своей жёрдочке.
– Ничего он тебе не скажет, – проворчал Васька. – Безмозглая вовсе птица…
– Пр-ривет! – звонко крикнул попугай.
От неожиданности Васька подскочил. Дима захлопал в ладоши. А Кеша с торжеством повторял:
– Привет! Привет! Привет!
– Вот заладил, – раздосадованно буркнул Васька. – Теперь не остановишь…
– Мама, иди сюда! – закричал Дима. – Мы Кешу хорошим манерам научили!
– Да ничему мы его ещё не научили, тише ты! – прошипел Васька.
– Научили! Научили! – издевательски трещал попугай.
– Вот видишь, Кеша сам говорит, что научили, – засмеялся Дима.
В комнату вошла мама.
– Чему вы его научили? – спросила она.
– Хорошим манерам, – ответил Дима. – Вот поговори с ним.
– Ну, птица Говорун, что скажешь? – приветливо спросила мама.
– Замолчи ты, чучело в перьях! – охотно ответил Кеша.
Мама ахнула и обиженно удалилась. Васька до неприличия громко захохотал. Дима густо покраснел и побежал вслед за мамой.
Васька же потихоньку принёс из кухни блин и устроился с ним напротив Кеши. Он отломил маленький кусочек, громко пожелал себе приятного аппетита и с удовольствием съел. Попугайчик завистливо уставился на Ваську. Котёнок снова отщипнул блин, сказал «Приятного аппетита» и громко зачавкал. Кеша разволновался и шумно заметался по клетке. Зато в третий раз, едва лишь Васька надломил лакомство, Кеша отчаянно закричал:
– Пр-риятного аппетита! Пр-риятного аппетита!
– Ага, понял! – обрадовался Васька. – Ну, получи тогда.
Он протянул Кеше угощение. Попугайчик проглотил его и умиротворённо сказал:
– Приятного аппетита.
Затем Васька подобным образом научил Кешу говорить «Будьте любезны» и «Большое спасибо». И на всё обучение у них ушёл один-единственный блин.
– Вот это действительно хорошие манеры! – торжествовал Васька. – Ну, хватит с тебя на сегодня, а то объешься. Завтра продолжим.
За ужином Васька демонстрировал плоды своего воспитания. Когда Кеша сел к маме на плечо и вежливо пожелал ей приятного аппетита, мама даже растрогалась.
– Ах ты мой миленький! – воскликнула она. – Покушай и ты с нами, умничка, – и дала Кеше его любимое печенье.
– Большое спасибо! – с достоинством ответил попугайчик.
Смятение тёти Раи
Прошло ещё несколько дней – и Кеша уже весьма толково общался со всеми. Его словарный багаж значительно обогатился.
Однажды, когда Кеша и Васька были дома одни, в дверь постучали.
– Кто это? Кто это? – переполошился Кеша.
– А Дима-то дома? Или нет? – спросили из-за двери.
– Или нет! Или нет! – прокричал Кеша.
– А кто это говорит? – озадаченно спросили за дверью.
– Кеша миленький, Кеша умница, – проворковал попугайчик.
– Ишь ты, умница, – удивился голос. – Ну, ладно, приду потом… Кеша.
На лестничной клетке затихли шаги.
– Молодец, Кеша! – похвалил попугая Васька. – Давай я тебя нарисую!
Он взял акварельные краски, кисточку, бумагу и стал рисовать Кешу, хотя это было не легко: Кеша никак не хотел позировать и постоянно вертелся. Наверное поэтому на портрете попугайчик получился похожим на голубую ворону с клювом, как у клеста. Однако сам он остался очень доволен.
– Кеша миленький, – одобрительно заявил он.
– Видишь, какой я художник! – с гордостью сказал Васька. – Самородок! Сейчас вот возьму и автопортрет нарисую.
Кеша склонил головку на бок и вопросительно посмотрел на Ваську.
– Не знаешь, что это такое? – догадался котёнок. – Самого себя буду рисовать. Все великие художники писали автопортреты.
Васька устроился напротив зеркала и в полчаса нарисовал себя, до неузнаваемости огромного, заматеревшего… А когда пришли Дима и мама, Васька принялся за их портреты.
– А к Диме кто-то приходил, – вспомнил он между делом.