Юные чехи подходят к Косте, и каждый пожимает ему руку. Петр дарит на прощание значок. Костя прикалывает его к тельняшке.
Ребята начинают спускаться по трапу. И вдруг они сверху видят, как навстречу, пробиваясь сквозь толпу встречающих, бегут одесские пионеры, а вслед за ними еле поспевает немолодая женщина с букетом цветов.
Алена улыбается, а голос ее за экраном звучит тихо и грустно:
— Сколько у нас появилось новых друзей!.. И вот они бегут нам навстречу… И смеются… Они ведь еще не знают, что Никитин погиб и что карточку теперь некому будет передать. Я очень хотела выполнить поручение Вашека… Я так хотела! Но я не смогла…
Ребята бросаются навстречу Алене, Петру и Лацо, дарят цветы.
— Вы получили газету? Получили? — спрашивает Марина у Алены.
Алена ничего не отвечает, опускает голову…
В это время подбегает и немолодая женщина с букетом цветов. Она обнимает Алену и целует ее.
Алена смущена и растерянна: она ничего еще не понимает.
— Это же Нина Петровна, жена вашего танкиста! — торопится объяснить Марина. — Она нашлась по фотографии! Понимаешь?
Чешские ребята начинают кое-что понимать.
— Это мой муж! — взволнованно говорит женщина, указывая на снимок в газете. — Эта фотография сделана накануне войны… Спасибо! Спасибо вам, дорогие!..
— А ваша дочка? — осторожно интересуется Алена.
— Дочка?
— Ну да! Девочка!
— У меня нет дочки… У меня сын!
— А чья же это девочка на фотографии? — удивленно спрашивает Мачкова.
Женщина улыбается…
По трапу спускается матрос Костя. Он подходит к пожилой женщине и неожиданно для ребят нежно целует ее в щеку.
— Здравствуй, мама!
— Вот она, моя девочка! — говорит Нина Петровна и шутливо треплет сына за вихор. — Да, да! Не обижайся, пожалуйста: в детстве ты был очень похож на девчонку!
Наши герои потрясены…
Марина протягивает Косте номер газеты.
Костя смотрит на фотографию, читает заметку…
— Костя знает эту карточку, — тихо говорит Нина Петровна. — Она висит над его кроватью…
Группу ребят, Мачкову, Никитину и ее сына окружили чехословацкие туристы.
— Но почему же они все держали в секрете? Мы бы все… все бы им помогали!.. — перебивая друг друга, взволнованно говорят туристы.
— Они хотели сами, без помощи взрослых! — объясняет Туричек. — И правильно! Я сам был таким в их годы!..
Алена бережно вынимает из кармана карточку и протягивает ее Нине Петровне.
— Вот видите… Здесь, сбоку… следы крови…
Нина Петровна берет карточку, тихо опускает голову. Матрос Костя обнимает мать.
— Приезжайте! Приезжайте к нам в Прагу! — словно стараясь ободрить их, горячо говорит Алена. — Я познакомлю вас с Вашеком, который хранил эту фотографию двенадцать с половиной лет… Приезжайте!..
— Мы приедем… — тихо отвечает Никитина. — Мы приедем к вам… к тебе, к Вашеку… и к нему!..
Она смотрит на фотографию мужа.
Прага. Город празднует день Освобождения. Уже смеркается. Вашек и Алена идут по вечернему городу, то сворачивая в узкие переулки, то пересекая площади, то проходя по улицам под высокими каштанами. В свете витрин и реклам Вацлавского Наместе блестят дождевые плащи — серый и голубой. Ребята идут не спеша, молча, иногда улыбаясь друг другу…
Они останавливаются возле закрытого уже в этот поздний час большого кафе-автомата.
Взглянув через витрину внутрь кафе, Алена улыбнулась и посмотрела на Вашека. Тот кивнул головой и засмеялся.
Видно, что оба они подумали об одном и том же…
И мы слышим голос Алены:
— Это было давно… Нет, не очень давно… В общем, даже совсем недавно — в прошлом году, в конце мая…
