Иван Никитович Кожедуб
Друзья-однополчане
©Иллюстрации
Издательство «Детская литература», 1975 г.
В полку воздушных охотников
Как-то летним вечером 1944 года меня вызвал командир полка Герой Советского Союза Ольховский. Я сразу заметил, что он озабочен, даже взволнован.
Вот что он мне сказал:
— Товарищ капитан, пришел приказ о вашем немедленном вылете в Москву. Не знаю точно, в чем дело. Как будто вас из полка переводят… Постарайтесь вернуться, если будет возможность. Помните: в этом полку вы выросли.
Ранним утром иду вместе с летчиками своей эскадрильи на КП. Около него собрались однополчане. Вижу своего фронтового учителя Федора Семенова, вижу Алексея Амелина, Кирилла Евстигнеева…
Я не допускал мысли, что меня могут перевести в другую часть, на другой фронт. За год и четыре месяца я прошел с полком трудный путь от первого своего боевого вылета до сорок пятого сбитого вражеского самолета, вместе со многими товарищами учился бить врага. Как и многие однополчане, в полку, на фронте я стал членом Коммунистической партии. И Амелин, и Евстигнеев, и я — все мы пришли в полк в один и тот же день. А теперь у комэска Евстигнеева на счету сорок восемь сбитых вражеских самолетов. У моего ведомого Василия Мухина, прибывшего к нам в полк год назад, — пятнадцать… И думаю я сейчас об одном: только бы в Москве меня долго не задержали, скорее бы отпустили в часть.
Смотрю на боевых товарищей, и меня охватывает тоскливое чувство, какое испытываешь перед разлукой с родными.
— Друзья, надеюсь к вам вернуться, — говорю я, поблагодарив за все боевую семью. — Если же мне будет дан приказ служить в другом полку, всегда буду о вас помнить. Всегда мне будет казаться, что крылом к крылу с вами бью врага в воздухе.
Попадаю в крепкие дружеские объятия.
— Пора, — говорит командир.
Обвожу взглядом лица, ставшие мне родными, аэродром, наши боевые самолеты.
Все вместе идем к стоянке «По-2». Он готов к полету. Гул мотора заглушает голоса друзей…
Вернуться в родной полк мне не пришлось. Я был назначен заместителем командира в другую авиачасть, на другой фронт. Мои новые однополчане выполняли боевую задачу способом воздушной охоты на истребителе «Ла-7». А в старом полку мы вели воздушные бои на «Ла-5», прикрывая наши наземные войска или сопровождая штурмовики и бомбардировщики. И я получил приказ переучиться — освоить «Ла-7», а затем вылететь в часть.
Я изучал машину на тыловом аэродроме. Она обладала превосходными летными качествами, была послушна моей воле, по тем временам развивала большую скорость.
Я упорно тренировался, совершенствуя технику пилотирования и с нетерпением ждал приказа о вылете на фронт. Наконец приказ получен. Путь мне предстоит далекий — в Польшу, на Первый Белорусский фронт.
Приземляюсь на бетонированный аэродром. Самолеты рассредоточены, замаскированы ветками, но замечаю, что у «Лавочкиных» красные носы и белые хвосты. Это — опознавательные знаки советских асов (помимо звездочек на бортах по числу сбитых вражеских самолетов).
Вот он — истребительный авиационный Проскуровский Краснознаменный Александра Невского полк!
К моему самолету, как водится, подбежали летчики и техники. Представляемся друг другу. Тепло, радушно встретили меня новые однополчане. Снова я в боевой семье.
Летчики рассказали, что месяц назад наши передовые отряды врасплох захватили противника на этом аэродроме.
Все вместе пошли на КП. Нетерпеливо расспрашивал я спутников об обстановке на фронте, о том, как они, охотники, воюют, о тактике воздушного противника. Хотелось поскорее узнать людей, войти в жизнь полка.
— Сейчас у нас относительное затишье. Идут бои местного значения на плацдармах и в районе Праги — предместье Варшавы. Изредка частью сил вылетаем на усиление, для удержания господства в воздухе на отдельных участках, — говорили летчики.
В это время из замаскированного КП вышли несколько человек.
Впереди полковник со Звездой Героя — это и был командир полка Павел Федорович Чупиков.
Рапортую:
— Товарищ командир, капитан Кожедуб прибыл в ваше распоряжение.
А он поправляет:
— Гвардии капитан. Полк получил звание гвардейского, — и крепко пожимает мне руку. — Давно вас ждем. Теперь воевать вместе будем. Познакомьтесь с моим замполитом, летчиком подполковником Петром Семеновичем Асеевым.
Замполиту нет сорока, но на висках у него седина. Он дружески протягивает мне руку.
Командир представил мне начальника воздушно-стрелковой службы майора Дмитрия Титаренко. Однополчане называли его проще — «начальником огня и дыма».
Служит он в части с первых дней ее формирования и прозван Стариком.
Дмитрий Титаренко — почетный гражданин Ленинграда. Вот за что он был удостоен этого звания.
Однажды, в самом начале войны, когда полк охранял небо Ленинграда, Титаренко, тогда лейтенант, стоял у своего самолета. Вдруг он заметил немецкого разведчика — «Юнкерс-88». Не медля, без разрешения, он вылетел наперехват противника. Догнал его над Ленинградом и после нескольких атак сбил. «Юнкере» упал в предместье Ленинграда.
Знакомлюсь со штурманом полка майором Шебеко.
Штурманской подготовке здесь уделяется большое внимание: охотник должен отлично знать район боевых действий.
— Вместе будете жить, обо всем друг другу расскажете, — заметил полковник. — А сейчас пойдемте на КП. Познакомим вас с обстановкой. Перед ужином представлю вас летчикам, и вы коротко расскажете им о своем боевом пути. А то бывает так: появляется в полку человек, а знают о нем только те, кто непосредственно его окружает. Надо, чтобы все знали каждого и каждый знал всех.
Я был взволнован и обрадован, когда на КП командир поздравил меня со званием гвардейца и прикрепил к моей гимнастерке гвардейский знак. Звание ко многому обязывало.
Меня приветливо встретил начальник штаба подполковник Яков Петрович Топтыгин — высокий, сутуловатый человек. И он и командир вкратце познакомили меня с обстановкой на нашем участке, с историей полка.
Пользуясь относительным затишьем, полк приводил себя в порядок. Летчики изучали и обобщали боевой опыт. Находился полк на ответственном участке и готовился к боям за освобождение Варшавы и всей польской земли.
Новые товарищи рассказали мне, что плечом к плечу с войсками фронта сражается Первая армия Войска Польского, что в боях отличились польские летчики, проявив мастерство и отвагу.
Перед летчиками стояла боевая задача: вылетать на свободную воздушную охоту в район южнее Варшавы и далеко на запад от Вислы, искать и уничтожать противника на железных и шоссейных дорогах, а также и в воздухе — если попадется.
Я спросил, когда полк приступил к выполнению воздушной охоты.
— С января 1944 года, — ответил командир. — И уже накопил немалый опыт. Коллектив полка воспитал немало бесстрашных летчиков. Во время Белорусской операции они одерживали замечательные победы на свободной воздушной охоте и потери в полку были сравнительно небольшие.
В августе 1943 года командование полком — тогда он именовался 19-й Краснознаменный — принял Герой Советского Союза майор Лев Шестаков. По рассказам людей, знавших его, он обладал большой силой воли, блестяще владел техникой пилотирования, был бесстрашен, умен, культурен.
Это был командир-новатор, командир-боец, прославленный герой Одессы и Сталинграда.