— Балинт, прими к сведению, — промолвил Имре, — и все вы примите к сведению: я в этих грязных делишках не замешан. Я не раз говорил вам о том, что на фабрике творятся безобразия, а вы твердили, что Ирен Ауэрбах — секретарь парткома и вы не можете возбуждать против нее дисциплинарное дело. Но учтите, черт бы вас побрал, если мне придется сесть на скамью подсудимых, вы будете сидеть рядом со мной. Все до единого. Это я вам гарантирую.
Вошла Ирен. Она непринужденно улыбалась, но Вики сразу заметила, что эта непринужденность стоит ей больших усилий.
— Садись, — бросил Чухаи.
Ирен села, поправила юбку, неторопливо достала пачку сигарет, закурила.
— Надеюсь, ты знаешь, зачем мы здесь собрались, — сказал Чухаи.
Ирен курила, старательно пуская колечки дыма.
— Нетрудно догадаться.
Чухаи не понравилась ее улыбка.
— Ты чего такая веселая? Выпила, что ли?
— Выпила, — с готовностью отозвалась женщина, и улыбка исчезла с ее лица. — Знаешь, Балинт, когда у меня начинаются спазмы желудка, я всегда пью.
Чухаи подошел, сел рядом с ней.
— Я очень рассчитываю на твою откровенность.
Глаза женщины наполнились слезами.
— Балинт, теперь мне уже нечего скрывать. Этот подлец, — она показала на Ауэрбаха, — избил меня. Назвал проституткой.
— Ирен… — Ауэрбах прикусил губу.
— Меня даже мать родная никогда не била. — Она еле сдерживала подступившие к горлу рыдания. — Хватит с меня, довольно!..
— Ирен, что это за истерика? Прекрати… — начал было Ауэрбах, но получил в ответ такой убийственно-испепеляющий взгляд, что сразу опустил голову.
— С тобой мне больше не о чем разговаривать. Можешь бить своих шлюх, если у тебя руки чешутся.
— Поговорите об этом дома. Ладно? — вмешалась Вики. — Скажи, Ирен, это правда, что ты занималась приписками?
— Правда, — сказала Ирен, глядя прямо в глаза Вики. — Но это не вся правда. Я еще и спекулянтка. Разве твоя тетя Эльвира не рассказывала тебе, что она присылает мне из Дортмунда фирменные манатки, а я их здесь толкаю на черном рынке? Джинсы, всякую там косметику?
Ауэрбах чуть не взвыл от досады:
— Она спятила! Не верьте ни единому ее слову!
Чухаи тоже не понравилась эта истерическая вспышка откровенности.
— Не паясничай, — нахмурился он. — Говори серьезно.
— Я никогда еще не говорила так серьезно. Зала абсолютно прав. И я сама готова сказать ему об этом.
— Это лишнее. Достаточно, если ты все расскажешь нам.
Ирен стряхнула пепел с сигареты.
— Я действительно посылала Анико в кочегарку. Зала сказал правду. Мы сжигали пряжу. И Зоннтаг и Анико врали по моей подсказке.
— А ты не подумала, что тем самым сажаешь меня на скамью подсудимых? — вспылил Имре. — Ты затянула петлю на моей шее.
Ирен дружелюбно улыбнулась ему, и, когда заговорила, в ее голосе прозвучала скрытая боль:
— Не беспокойся за свою шею, Имре. Ты уже заседаешь в президиумах и обзавелся дружками-приятелями, которые спасут тебя. Ты в их руках — такая же удобная и послушная марионетка, как и я. Им нужны такие. И бунтовать ты уже не осмелишься. Ты уже слишком ленив для этого. И к тому же тебе есть что терять.
— Ты заслужила хорошей взбучки, — мрачно произнес Чухаи. — Опозорила всех нас, опозорила партию, область. Зачем тебе надо было влезать в эту аферу? Чего тебе не хватало? У тебя же все есть. И квартира, и машина, и дача.
Ирен окончательно вышла из себя. Что же они сейчас-то лицемерят? Ведь тут нет посторонних. Можно разговаривать откровенно. Не осмеливаются? Стыдятся? Ну, так она им все выскажет.
— Зачем я занялась аферами? Это ты спрашиваешь? Да потому, Балинт, что вы меня втянули в свою игру. Ведь вы же здесь, в уезде, соревнуетесь друг с другом: у кого лучше квартира, дача, машина. А чтобы участвовать в этом соревновании, нужны деньги. Много денег. Зарплаты для этого мало. А ведь вы хотите жить не хуже, чем прежние хозяева — помещики да фабриканты. Я же вижу, как у вас слюнки текут, когда вы расспрашиваете Пала Зоннтага о прошлых временах. А от тех, кто не желает вам подыгрывать и подчиняться вашим порядкам, вы стараетесь избавиться любыми способами. Как, например, от Миклоша Залы. Вы хотите скандала? Так вы его получите. Я такой скандал устрою, какого не видали еще ни этот поганый поселок, ни уезд. И рот заткнуть вы мне не сможете.
— Мы не скандала хотим, — сказал Чухаи, — а порядка.
— Для этого нужны новые люди.
— Ты сегодня же сдашь свои партийные полномочия.
Ирен горько рассмеялась: