Миклош задумчиво глядел на Каплара. Генеральный директор нахмурился:
— Вам что-нибудь непонятно?
Миклош осмотрелся, будто впервые видел директорский кабинет.
— Да все, в общем-то, понятно, только… — Он умолк, принявшись рассеянно чесать затылок.
— Продолжайте! — Каплар начал проявлять признаки нетерпения. — Что «только»?
— Товарищ Каплар, эти французские моющиеся обои, которые обошлись нам в кругленькую сумму, наклеены всего полгода назад. А что касается мебели, так еще трех месяцев не прошло, как мы ее приобрели по великой протекции в лучшем мебельном кооперативе. Ручная работа.
Каплар встал, обошел огромный дубовый стол, остановился перед Залой.
— Что вы хотите этим сказать, товарищ Зала?
Миклош некоторое время размышлял: говорить, не говорить? В конце концов решил высказаться откровенно — неважно, понравятся эти слова Каплару или нет.
— Собственно говоря, меня смущает только одно: что скажут рабочие, узнав об этой перестройке? Душевая, кухня, банкетный зал.
Каплар воззрился на него, как на пришельца с другой планеты. Потом тихо изрек, что генеральный директор пока еще он и как он решил, так и будет.
— Хорошо, — Миклош развел руками. — Задача ясна.
Когда он вернулся на свое место, его встретил улыбающийся Тибор Шебек.
— Вопрос уже отпал, молодой человек, — сказал он. — Мне звонил Каплар. Просил прислать к нему кого-нибудь более здравомыслящего.
— Да и черт с ним! — раздраженно отозвался Миклош. А затем пересказал свой разговор с Капларом.
— Я так и думал, — кивнул Шебек. — Вот тут у меня и проект, и смета. Знаешь, во что обойдется весь этот цирк? В полмиллиона.
— А что думает об этом Чиллаг? — спросил Миклош.
Ференц Чиллаг был освобожденным секретарем партийного комитета треста.
— Понятия не имею, — с глубоким вздохом ответил Шебек. — Знаю только, что он хотел бы стать директором какого-нибудь предприятия в нашей системе. А это в значительной степени зависит от Каплара.
Миклош снова и снова возвращался мысленно к разговору с Капларом. Неприятный осадок остался у него на душе. «Какой смысл обижаться на правду? — думал он. — Ведь я же прав. Люди не дураки. Наверняка, когда дойдет до дела, всякие пойдут пересуды».
На следующее утро он перед началом работы зашел к Ференцу Чиллагу. Секретарь парткома, тридцатипятилетний блондин с круглым лицом и карими глазами, раньше работал инженером на шелкообрабатывающей фабрике, а после пятьдесят шестого года закончил годичную партийную школу и был направлен на работу в трест. Жена его постоянно хворала, доставляя ему много хлопот. Ходили слухи, что он много пьет, чуть ли не алкоголик, но Миклош ни разу не видел его выпившим. По первому впечатлению это был утомленный, болезненный человек.
Миклоша он встретил очень дружелюбно, усадил в кресло, принялся расспрашивать, как идет работа. Миклош поинтересовался, известно ли Чиллагу о его разговоре с директором. Оказалось, тот впервые об этом слышит. Каплар перед отъездом беседовал с секретарем парткома, но о Зале не упомянул ни словом… Выслушав рассказ Миклоша с соответствующими комментариями, Чиллаг долго молчал, теребя мочку левого уха, словно хотел оторвать ее. Потом он пустился в довольно путаные рассуждения. Начать с того, сказал он, что Каплар утвержден на пост генерального директора самыми высшими партийными и государственными органами. Не стоит об этом забывать. И кроме того, руководящая работа требует предельной отдачи сил, и вполне естественно, что человеку необходимо иногда расслабиться. Если Каплар хочет видеть у себя в кабинете зеленые обои, ничего в этом предосудительного нет. Наукой доказано, что зеленый цвет действует успокаивающе на нервную систему. Также научно доказано, что человеку творческому требуется в течение дня полчаса-час активного отдыха со сменой обстановки, так что отдельная комната с кушеткой — вовсе не такой уж криминал. Это ведь не значит, что он там спать собирается; может, у него там будут рождаться новые конструктивные идеи. Ну, что касается кухни и банкетного зала — конечно, на первый взгляд это излишняя роскошь. Но только на первый взгляд. А если взглянуть глубже, то совершенно ясно, что тут во главу угла ставятся интересы треста. Конфиденциальные встречи в непринужденной обстановке как нельзя лучше будут способствовать укреплению контактов и с представителями вышестоящих организаций, и с нашими зарубежными партнерами. Добиться выгодных заказов, получить долгосрочные кредиты — это целое искусство, дипломатия своего рода. А Каплар много лет провел за границей, и уж он-то изучил законы коммерции и знает, как надо вести дела с западными партнерами. Короче говоря, что бы Каплар ни делал, все это исключительно в интересах треста…