– Хочу.
– Не слышу.
– Я хочу вас, – чуть громче проговариваю, а Раск недовольно дёргает уголком рта.
И чем я ему на этот раз не угодила?
– Не понимаю, Фрея, – его голос пропитывается пренебрежительной интонацией, и я едва заметно вздрагиваю.
– Я неимоверно желаю почувствовать вас в себе, господин.
Вильям шагает вперёд, а я замираю, вглядываясь в его глаза. Чувствую себя так, как будто жду первого поцелуя с мальчиком, который мне очень сильно нравится. Мышцы каменеют, ноги подкашиваются, в горле пересыхает.
Внезапно понимаю, что не хочу, чтобы он как обычно был грубым, хоть меня это и заводит. Теперь я хочу – по какой-то неведомой для меня причине – увидеть его нежность, заботу, ласку и любовь.
Это что, чувства, которые мы договорились не испытывать, да?
– Я готов исполнить твоё желание, – едва слышно произносит Вильям и наклоняет голову.
Приблизившись ко мне, Раск касается губами моих губ. Подаюсь вперёд, пока он тянет меня к себе, опустив ладони на мою талию. Присаживается на стул, а я устраиваюсь сверху. Мышцы плеч начинают ныть из-за неудобного положения, и я слегка выгибаюсь, сведя лопатки к центру в попытке заглушить неприятные ощущения. Вильям будто не замечает моих страданий и продолжает целовать меня, а его руки блуждают по моей спине, забираясь под тяжёлую ткань вечернего платья.
– Миллз, – Вильям пытается отстраниться, но я пододвигаюсь ближе, заткнув его поцелуем. – Миллз, подожди. – Резко выпрямляюсь, взглянув на него с вопросительным презрением. – Защита, – Раск делает попытки дотянуться до стола, на который небрежно кинул свой дипломат, а я двигаюсь вперёд, останавливая его.
– Давай так. – Вильям поднимает брови, замерев в одном положении. – Таблетку выпью.
– Уверена?
– Да, да, мой господин, прошу вас, будьте смелее, – издевательски кидаю, и Вильям с силой тянет кончик галстука, вытягивая мои руки вниз. Из моей груди вырывается отчаянное «Ах!», а поясница выгибается вновь, стреляя покалывающими ощущениями в позвонках.
– А тебе всё равно нравится мне подчиняться, – едко произносит Вильям, нахально улыбнувшись, а я уже чувствую его член глубоко внутри и сразу же преисполняюсь по жизни. – Как бы ты ни пыталась это скрыть. Я всегда это знал, – он дотрагивается губами до моей шеи, и я закидываю голову назад.
– Вы можете помолчать хоть секунду, мистер Паульсен? – двигаюсь к нему навстречу, а он снова оттягивает мои руки вниз, и из-за этого проникновения становятся более глубокими.
– Не могу. Мой язык работает всегда, когда нужно, – пошлые каламбуры от мистера Паульсена заставляют меня закатить глаза то ли от наслаждения, то ли от ненависти.
– Я… – мягко выдыхаю с приглушённым стоном, чувствуя плавные, нежные движения Вильяма вместо привычных резких и грубых толчков. – Могу я называть вас Виль, господин? – открываю глаза, взглянув на Вильяма, и кажется, впервые мой голос не отдаёт нотками острой иронии, когда я обращаюсь к Раску, используя такую идиотскую кличку.
– Можешь, – неуверенно произносит Вильям, едва слышно выдохнув, и как-то странно вглядывается в мои глаза.
Его взгляд перестаёт быть властным и холодным, а наоборот теплеет, расплавив льды в его голубых глазах. И когда только я стала поэтессой?
– Боже, Виль… – выставляю грудь вперёд, примкнув к Вильяму всем телом, а руки я уже перестала чувствовать примерно минут пять назад, но это меня не особо заботит. – Я…
– Стони мягче и… тише, Миллз, – Раск снова называет меня по фамилии, но я уже начинаю привыкать. – Мне на ушко.
Он отстраняется, окинув меня игривым взглядом, и ласково улыбается. Приближаюсь к его уху губами, едва задевая его, и Вильям делает одно плавное, но глубокое проникновение. Мягко выдыхаю со сдавленным стоном, еле слышным для меня самой. Вильям подается вперёд, вжавшись в меня всем телом.
– Ох, solsken…
Открываю глаза в ту же секунду и застываю в одном положении, а Вильям нахмуривается.
– Что ты сказал? – немного ёрзаю, и Раск хрипло вздыхает.
– Ничего. Продолжай, – он резко двигается, войдя в меня во всю длину, и я дёргаюсь, вскрикнув.
– Ты назвал меня… – наклоняюсь, вынуждая Вильяма откинуться назад и закинуть голову. Он изучает меня опасливым взглядом, и я продолжаю: – «Солнышко». Как свою девушку, – злорадно ухмыляюсь, на этот раз чувствуя себя победительницей. Кто тут говорил, что такой самодостаточный?