Амалия не поверила ему. До сих пор она всегда догадывалась о стадиях, которые проходила любовь Эмилио; однако в этот день, в первый раз, она ошиблась и посчитала, что брат освободился от работы в конторе, чтобы провести целый день с Анджолиной. Именно так Амалия объяснила выражение удовлетворения на серьёзном лице Эмилио, ведь такое выражение она не видела уже давно. Она ничего не спросила. Амалия часто пыталась вывести Эмилио на откровенность, а теперь сохраняла лишь обиду на него, так как он всегда ей отказывал.
Когда Эмилио снова вышел на улицу, в ушах у него продолжал звучать горестный стон Анджолины, и он был готов пойти прямо к ней. Что ему оставалось делать весь день одному, когда он продолжал испытывать волнение, которое не было горестным, а представляло собой не что иное, как острое желание и нетерпеливое ожидание, как будто каждое мгновение должно принести новость, какую-нибудь новую надежду, которую Анджолина никогда прежде ему не давала?
Эмилио посчитал невозможным для себя в этот момент идти к Балли. Просто он его боялся, и даже единственным горестным чувством, что он ощущал сейчас, был этот страх. Эмилио решил, что такой страх происходил из-за знания того, что он не мог вести себя так же спокойно, как Балли, когда должен был оставить Маргариту.
Эмилио направился на улицу Корсо. Было вероятно, что Анджолина пройдёт по ней, направляясь на работу в семью Делуиджи. У него не было времени спросить у неё, куда она пойдёт, но конечно же она не останется дома. На улице Эмилио поприветствовал бы её сдержанно, но нежно. Разве он не сказал ей, что, успокоившись, хотел бы стать её хорошим другом? О, очень скоро спокойствие вернётся к нему, и он снова сможет увидеть её! Эмилио стал смотреть по сторонам, желая не упустить момент, чтобы встретить Анджолину снова.
— Привет, Брентани! Как дела? Я тебя так давно не видел, а ты ещё жив! — это был Сорниани, бодрый, как всегда, но также всегда и жёлтый, с лицом больного человека, кроме, разве что, полных жизни глаз, хотя было возможно, что они у него такие просто из-за беспокойства.
Когда Брентани повернулся к нему, Сорниани посмотрел на Эмилио долгим и несколько удивлённым взглядом:
— Тебе нездоровится? У тебя странный цвет лица.
Это был не первый раз, когда Сорниани говорил ему о его нездоровом виде; определённо, он видел отражение своей желтизны в лицах других.
Эмилио обрадовался тому, что показался больным; теперь он имел возможность пожаловаться на то, что на самом деле не составляло его несчастье, так как об истинной причине говорить не мог.
— Кажется, у меня болит желудок, — сказал Эмилио уныло, — но я жалуюсь не на это, а на грусть, которую эта боль вызывает.
Он вспомнил, что слышал о том, что боль в желудке часто сопровождается подавленным настроением. Далее Эмилио предался удовольствию описания своей грусти, высоким голосом это получалось у него лучше всего:
— Странно! Никогда не мог представить себе, что нездоровье физическое переходит бессознательно в страдания душевные. Безразличие, которое я чувствую ко всему, меня печалит. Думаю, что даже если бы все эти дома на Корсо вдруг пустились в пляс, я бы на них даже не посмотрел. И если бы они даже грозили упасть на меня, то я бы ничего не имел против.
Эмилио прервался, увидев приближавшуюся женщину, которая немного напоминала Анджолину.
— Сегодня хорошая погода, не так ли? Небо голубое, воздух сладок, солнце великолепно. Я всё это понимаю, но не чувствую. Вижу всё в сером цвете и ощущаю так же.
— Я так никогда не болел, — заметил Сорниани с удовлетворением, которое ему не удалось скрыть, — даже считаю, что полностью выздоровел сейчас.
И Сорниани начал рассуждать о разных лекарствах, которые, как он считал, ему чудесным образом помогли.
Эмилио вдруг сильно захотелось освободиться от этого надоедливого типа, которого он даже и не собирался слушать. Эмилио протянул ему руку, ничего не говоря, и развернулся, уже делая первые шаги, чтобы уйти. Однако Сорниани, пожимая руку, спросил его:
— А как у тебя дела на любовном фронте?
Эмилио притворился, что не понимает:
— На каком фронте?
— Эта твоя, как её, блондинка, Анджолина.
— Ах, да, — ответил Эмилио с безразличным видом, — я с ней больше не встречаюсь.
— И правильно делаешь, — воскликнул Сорниани пылко и сразу же снова приближаясь к Брентани. — Это не та женщина, для парня вроде тебя, да к тому же ведь у тебя и не самое крепкое здоровье. Она свела с ума Мериги, и затем её перецеловала половина мужчин города.