Старик сразу же потерял всю свою важность. Он посмотрел дочери вслед, поднёс щепотку табака к носу и сделал длинную паузу, во время которой Эмилио принялся обдумывать слова, которыми ответит на обвинения, что будут ему предъявлены. Отец Анджолины посмотрел долгим взглядом вперёд себя, затем перевёл глаза на собственные ботинки. Потом он случайно поднял глаза и снова увидел Эмилио.
— Ах, да, — сказал старик, как человек, что удивлён нахождением потерянного предмета.
Он повторил своё вступление, хотя теперь уже и не прилагал столько усилий, и был очень рассеян. Затем он сконцентрировался, приложив очевидные усилия, для того, чтобы продолжить. Старик Дзарри избегал глядеть прямо в глаза Эмилио и смотрел только на затёртую табакерку, которую держал в руках.
Злые люди преследовали семью Дзарри. Разве Анджолина об этом не говорила? Она поступила плохо. Так вот это были люди, которые всегда стояли по стойке «смирно», чтобы подкараулить ошибки семьи Дзарри. Нужно держать ухо востро! Синьор Брентани не знает Тика? Если бы он его знал, то не приходил бы так часто в этот дом.
Тут наставление переросло в предостережение для Эмилио не подвергать себя, будучи столь молодым, таким опасностям. Когда же старик поднял глаза, чтобы снова взглянуть на Эмилио, то тот обо всём догадался. В этих голубых глазах под серебристой лысиной можно было легко распознать сумасшествие.
В этот раз Помешанный выдержал взгляд Эмилио. Это хорошо, что Тик живёт выше на Опичине, но оттуда он посылает удары по ногам и спине своим врагам. Отец Анджолины туманно добавил:
— В нашем доме он бьёт даже маленькую.
Но у семьи Дзарри есть и другой враг: Ток. Он живёт в центре города. Ток не бьёт, а поступает ещё хуже. Он уносит из семьи все деньги и весь хлеб.
На вершине исступления старик заорал. Пришла Анджолина, которая сразу же догадалась, что произошло.
— Убирайся, — сказала она отцу недовольно и стала выталкивать его из комнаты.
Старик Дзарри остановился на пороге в нерешительности:
— Он, — сказал старик, указывая на Эмилио, — ничего не знает ни о Тике, ни о Токе.
— Я ему расскажу, — сказала Анджолина, рассмеявшись от души, — мама, прийди и забери папу.
И Анджолина закрыла дверь.
Эмилио, уставший от этих глаз, что так долго его терроризировали, спросил:
— Он болен?
— Ох, — сказала Анджолина с презрением, — это лентяй, который не хочет работать. С одной стороны Тик, с другой Ток, и так он не выходит из дома и заставляет гнуть спину нас — женщин.
Внезапно Анджолина развязно рассмеялась и рассказала Эмилио, что вся семья, чтобы угодить старику, притворялась, что слышит удары дубиной, которые доходили до дома со стороны Тика. Несколько лет назад, когда мания старика только начинала проявляться, они жили на шестом этаже на Ладзаретто Веккьо, и тогда Тик жил на Марсовом Поле, а Ток на Корсо. Семья поменяла дом в надежде, что в другой части города старик снова отважится выйти на улицу, но вот теперь Тик стал жить на Опичине, а Ток на улице Стадион.
Позволяя себя целовать, Анджолина добавила:
— Ты ещё легко отделался. Смотри, как бы враги отца не вспомнили о нём прямо сейчас.
И так они становились всё более близкими друг другу. Теперь Анджолина открыла Эмилио все секреты своего дома. Она также чувствовала, что больше ничто в ней не отталкивает от неё Эмилио. И однажды Анджолина выразилась просто замечательно:
— Расскажу тебе всё, как брату.
Она ощущала Эмилио полностью своим, и если не злоупотребляла этим, так как не в её характере радоваться силе, использовать её, чтобы доказать её существование, то она пользовалась этим, чтобы жить лучше, или веселее, забыв о всякой предосторожности. Анджолина по-прежнему опаздывала на свидания, хотя и каждый раз обнаруживала Эмилио с глазами, готовыми выскочить из орбит, лихорадочного, негодующего. В то же время Анджолина постоянно становилась всё более грубой. Устав от ласк Эмилио, она яростно его отталкивала, да так, что он, смеясь, говорил ей, что боится, как бы рано или поздно она его не побила.
Эмилио не мог это установить, но ему казалось, что Анджолина и Параччи — женщина, которая сдала ему эту комнату, знали друг друга. Старуха смотрела на Анджолину как-то по-матерински, восхищалась её белокурыми волосами и красивыми глазами. В один из вечеров, когда Анджолина пришла позже, чем обычно, Параччи услышала ссору Эмилио с Анджолиной и решительно вмешалась, защищая Анджолину:
— Как можно так упрекать этого ангела?
Анджолина, которая никогда не отказывалась от подарков, с чьей бы стороны они не приходили, стала слушать старуху улыбаясь: