Закурив сигарету, Глеб пошёл по кладбищу. Ему стало интересно смотреть могилы. Некоторые были ещё приличные с памятниками и красивыми фото. Люди стараются выбрать самые лучшие снимки для памятников. Засверкали молнии, где-то прогремел гром. Полил слабый дождь. Но какая-то сила задержала Глеба на кладбище. Он глядел в фото покойников и видел: Катю, Лену, Галку, Нинон, Оксанку. Его кратковременные подружки. Потом через два ряда увидел простой грубый серый памятник со своей фоткой. Что это было за наваждение? Рассказов помотал головой и видение прошло. Это было какой-то минутной галлюцинацией. Он вышел к деревне. Первый дом был без забора: бревенчатый на высоком фундаменте. Рядом была поленница с крышей, выступавшей на полтора метра вперёд, под которой Глеб укрылся. Его не отпускало видение. В голову лезли сумбурные нелепые мысли. Как будто была какая-то особая связь между всеми этими женщинами и им, а не простой перепихон. Близость и смерть, что тут может быть общего? Мы вступаем в близость, отгоняя смерть от себя. Женщина по сути должна оплодотвориться после каждой близости. Это её назначение природой. И она родит твоё продолжение. Дети и есть мы – наше продолжение. Так мы пытаемся продлить себя бесконечно, обмануть смерть.
- Эй, вы кто?
Глеб не заметил, как из дома вышла женщина сорока шести лет с светло-рыжеватыми прямыми волосами, сзади связанными в пучок.
- Я из полиции. Ищу молодых людей, четырёх. Сейчас покажу фотографию одной из них.
Рассказов пошёл к женщине.
- Заходите, вы весь промокли.
- Ничего.
- Как ничего. Вы можете заболеть и умереть.
Дом был старый, но уютный. Видно было, что люди, живущие здесь не шикуют: обстановка была спартанская. В красном углу работал маленький цветной телевизор. Женщина заставила раздеться Глеба и дала ему мужскую одежду: тренировочные штаны и рубашку.
Женщина развесила одежду Глеба над печкой. У неё была статная фигура и большая грудь. Глеб сидел за столом в горнице, положив перед собой пачку сигарет и зажигалку. Закончив с одеждой, женщина подошла к нему.
- Угостите меня сигаретой?
- Да хоть всю пачку отдам. Я могу дать вам тысячу рублей за ночлег. У меня проблема с деньгами - много заплатить не могу. Истратился.
- Тысяча? Правда? Тогда я для вас зарублю курицу.
- Стоит ли идти на такие жертвы?
- У меня давно не было гостей. Гость – это праздник теперь для меня.
- Разве тут в деревне больше нет людей?
- Есть, но мы почти не общаемся. Давайте покурим.
- Конечно.
Женщина открыла две форточки.
- Меня Ванда зовут.
- Я Глеб.
Он показал ей фото Дарьи. Ванда сказала, что не видела ни её, ни её компаньонов. Она откровенно рассказала о себе:
- Мы сами неместные с Питера. Я в музее работала. Муж кандидат наук, философ. Умер подлец пять лет назад. Пил. Уехали сюда от суеты и неудач вечных. Искали покой. Дураки. Нет нигде на земле счастья. А что есть покой? Кладбище? Уж лучше суета в меру, движение, какое ни какое. А сейчас у меня чувство, что я и не живу, а умерла уже.
- Многие из большого города хотят слинять куда-то в глушь. И я таких знаю. Сам хотел было куда-нибудь уехать. Но не совсем в глушь, а куда-то в Дальнее Подмосковье, к примеру.
- О. Это не глушь, поверьте. Это просто Сицилия или Сардиния, по сравнению с тем, что есть здесь.
- Как же вы тут одни? Не страшно?
- Привыкла. Да и куда мне теперь рыпаться? Возраст.
- Вы ещё… Вы хорошо выглядите и найдёте себе человека, если захотите. Можно переехать хотя бы в маленький город.
- В маленьких городах население всё одинаково: мужики или пьют или зашитые или с головой не дружат. Все, у кого были мозги, свинтили в большие города. Ладно, не буду вас нагружать своими проблемами. Пойду курицу резать.
- Подождите. Я машину оставил у кладбища. Не стал рисковать пробиваться к вам. Может быть, всё же лучше доехать до вас, поближе к дому поставить?
- Что вы? Ничего ей не будет до утра. Никому она тут не нужна. Здесь народ остался безопасный. Местный смутьян умер в тюрьме полгода назад.
Ванда ушла в курятник. Глеб закурил ещё сигарету и задумался. Он уже был не молод. Близка была черта, за которой начиналась старость. Он привык отгонять мысли об этом. А тут кладбище, гроза, Ванда. Одно на другое накладывалось и пришлось подумать о неприятном. Каково это быть старым? Просто доживать свой век или ещё рыпаться, пытаться что-то предпринять, что-то успеть и сделать? Зазвонил один из его мобильников. Номер был незнакомый. Глеб нажал кнопку приёма и услышал знакомый голос.
- Рассказов, как ты там дорогой? Болеешь?
Это был Снежков.
- Да, товарищ полковник, болею.
Глеб прокашлял нарочно два раза.
- Знаю, как ты болеешь, симулируешь. Давай завязывай и завтра жду тебя на службе. Есть для тебя дело. Лично мне нужно, чтобы ты его расследовал. Хачика Заробяна директора ресторана ограбили подонки на нашем районе. Он мой друг и я ему должен. Ты сможешь найти козлов, которые его обидели. Я ему уже пообещал, что ты всё решишь быстро. Потом болей хоть целый месяц. Я тебе разрешаю.
- Товарищ полковник…
- Никаких отговорок. Рассказов, давай без глупостей, я уже пообещал человеку.
- Не могу.
- У тебя рак что ли или сифилис? Сифилис это фигня. Мы никому не скажем.