— Сперва прочти это, — напутствовал меня сосед сбоку, параллельно раскуривая добытый из рукава косячок.
Из-за усилившегося кашля, поначалу у меня никак не получалось сосредоточиться на расплывающихся строчках, но выдохнутый в мою сторону ароматный дым дурман-травы мгновенно унял мучительный недуг. Я сосредоточился на экране и стал читать:
Отчет Контролера за миссию Странника «Ду Бин Сань»:
Реализация запроса Зрячего на 83 %.
Прохождение миссии с оценкой 4+++ признано успешным.
Награда за прохождение миссии +142724 очков кармы.
Текущий баланс кармы Странника: −857798 очков кармы.
По запросу на возвращение в родное тело Странника ответ отрицательный.
Срок угасания родного тела Странника продлен на 34 часа 28 минут, и на текущий момент он составляет: 147 часов 12 минут.
По запросу на реализацию миссии «Де’Бинэ Сача» ответ положительный.
Как только я дочитал до конца, белый экран с текстом сменился изображением просторной палаты реанимации, где среди доброго десятка неподвижных тел, в отключке лежавших на больничных койках и подключенных к ЭВЛ, я быстро отыскал и свою несчастную тушку.
В этом царстве унылого покоя, нарушаемого лишь мерным гулом работающей аппаратуры, вдруг обозначилась какая-то движуха. В приоткрывшуюся дверь палаты реанимации жопой вперед, со шваброй и ведром воды в руках, улиткой вползла санитарка в бежевом халате не первой свежести.
— Ну привет, мальчишки, как ваши делишки? — развернувшись к обитателям палаты лицом, с порога скаламбурила тетка и, оставив ведро со шваброй около стены у входа, неторопливо заковыляла по широкому коридору между кроватей.
— Че, заждались, касатики, бабу Машу? И кто ж первый меня сегодня порадует? — от плотоядного оскала, с каким санитарка, проходя мимо, разглядывала лежащих на кроватях мужчин меня пробил озноб. И интуиция тут же взвыла от нехорошего предчувствия.
— Может снова ты, боксерчик? — остановившись у моей койки, наглая тетка рывком стащила с неподвижного тела одеяло, открыв обозрению скрытой камеры мускулистую фигуру в дурацкой больничной ночнушке.
— Ну-ка, ну-ка, чем сегодня порадуешь бабу Машу? — сменив угол обзора, камера сместилась резко вниз и взяла крупным планом омерзительное морщинистое лицо старухи, похабно облизывающей блестящие от слюны губы.
Воровато оглянувшись, санитарка задрала вверх подол моей пижамы и подрагивающими от вожделения руками сунулась было распаковывать открывшийся памперс. К счастью, от казалось неминуемого кошмарного изнасилования меня спас смачный пердеж, раздавшийся вдруг из-под пальцев похотливой карги.
— Фу-у! Как не стыдно, баксерчик! — заворчала обломавшаяся насильница, брезгливо отдернув руки. — Баба Маша к тебе первому, со всем почтением, а ты серишь тут почем зря, паршивец эдакий!.. Вот и лежи теперь обосранным! В последнюю очередь тебя, говнюка, подмою сегодня за такие выкрутасы!
Одеяло рывком было возращено на прежнее место. После чего трансляция из реанимации, вместе с экраном плазмы, просто растворилась в воздухе.
— Че, понравилась киношка? — хмыкнул слегка поплывшим от наркотика голосом Пых, со скипом вновь поднимаясь с кресла и туша окурок о дно невесть как оказавшейся в левой руке глиняной тарелки. — Потом приберешься за мной, ладно? — добавил он, опуская «пепельницу» на сиденье кресла.
— Это че?.. Это как?.. Это почему?.. — зачастил я в надвигающуюся с мерзкой лыбой усатую рожу.
— Тссс! Молчи и слушай, — прижав палец к моим губам, распорядился Пых, и онемевший мгновенно язык перестал повиноваться, как и все остальное тело.
— Ты и твои предки Санек, увы, сильно накосячили за годы жизни (а вернее жизней), — стал объяснять Пых, параллельно на кой-то ляд холодными пальцами поочередно оттягивая мне веки и что-то под ними внимательно разглядывая. — И так уж вышло, что критический лям отрицательной кармы выпал на твою долю бытия. Теперь, хочешь ты того или нет, придется ишачить Странником до полного, так сказать, выхода из отрицательной кармической зоны. Проблема, как ты уже понял, усугубляется еще конкретным сроком угасания физического тела, который на данный момент составляет чуть больше шести суток. Не успеешь восстановить карму до окончания этого срока, сдохнешь в реанимации. Это, чтоб ты не филонил, и исполнял последующие миссии с прежним задором и самоотдачей. А чтоб не отвлекался в процессе на всякие никчемные амурные шалости и похождения, теперь ты будешь знать, что в реанимации, параллельно с пикантным, так сказать, интрижкой на стороне, твое тело окажется сексуальной игрушкой в руках коварной бабы Маши, или ее не менее любвеобильной сменщицы — не такой старой, но в разы более упитанной, страстной толстушки Зинаиды Спиридоновны… Да что ж ты так злобно на меня пялишься-то, Санечка. Это вовсе не я карму рода твоего в такую отрицательную трясину загнал. Я ж тебе только гарантию не привыкания к дурман-траве обещал, и, как видишь, слово твое сдержал, потому как проблемы твои к моей забористой травке не имеют касательства… Ну что, приятель, пришло время нам попрощаться. Новая миссия жаждет вмешательства Странника. А кто я такой, чтобы мешать твоему новому славному приключению? — Пых подмигнул мне, извлекая наконец свои длинные пальцы из моего безвольно распахнутого рта, где он беспрепятственно что-то ими прощупывал последние отвратительно-долгие полминуты. — Удачи, Саня. Вернее, уже Сача.
Осознав в следующее мгновенье, что снова полностью контролирую свое тело, я рванул обе покоящиеся на груди руки вверх, пытаясь цапнуть за горло разгибающего спину Пыха.
Реакция меня не подвела.
Дотянулся. И вцепился в горло сладкоречивого ублюдка мертвой хваткой.
Вот только вместо ожидаемых русских матюков, в ответку мне посыпались булькающие глоссирующие звуки на французский манер.
С боков вдруг навалилось еще пара (непонятно, когда успевших оказаться в спальне) персонажей, тоже истерично глоссирующих на непонятном языке лягушатников мне в уши. И совместными усилиями оторвали мои руки от горла уже ни разу не Пыха, а какого-то совершенно незнакомого, гораздо более пожилого дядьки, от сходства с любителем запретного дыма на преобразившемся лице которого остались лишь стильные щеточки черных усиков под носом.
В голове моей параллельно прорезался четвертый картавящий по-французски голос, знаменуя появление Каспера номер два.
Перестав вырывать руки из капкана пальцев придавивших меня к кровати «санитаров», я зажмурился и, откинувшись на подушку, замер в ожидании активации переводчика.
Через секунду раздался характерный щелчок. И тут же посыпалось со всех сторон:
— Ну, знаете ли! Это переходит все границы!.. — верещал массируя левой рукой смятое горло придушенный мною только что бедолага, правой же терпила схватился за эфес шпаги (у него на боку, мать ее, реально висела шпага!) и нервно лязгал ей в ножнах, имитируя страстное желание обнажить клинок.
— Месье Жак, он же не нарочно!.. — возражал помятому бедолаге «санитар» слева.
— Вы сами говорили, что очнуться Сача может в любой момент!.. — вторил товарищу «санитар» справа.
— Это не я! Я, вообще, до сих пор не могу даже пальцем шевельнуть!.. — в параллель со всеми верещал под черепушкой Каспер номер два.
— Здорово, бродяги! — проглоссировал в свою очередь уже я по-французски, без намека на акцент.
После моей фразы в спальне воцарилась изумленная тишина.
Вот так с немой сцены в средневековой спальне и началась новая серия моих приключений…
Конец первой книги цикла «Странник»
Продолжение следует…