Диана Килина
ДУ/РА
Один не разберет, чем пахнут розы.
Другой из горьких трав добудет мед.
Кому-то мелочь дашь, навек запомнит.
Кому-то жизнь отдашь, а он и не поймет.
Я пьян от тебя
И я пью.
Я пью и от чувств не трезвею.
Я ревную тебя
И хочу,
Ненавижу!
Пью и болею.
Тобой!
Твоим телом,
Движеньем,
Кофе с солью,
Туфлями,
Помадой.
Я сдаюсь.
Я весь твой вместе с болью.
Только жалости мне не надо.
Пролог
И то что было на бело откроется потом
Мой рок-н-ролл — это не цель и даже не средство.
Не новое, а заново один и об одном
Дорога — мой дом и для любви это не место.
Тимур, 2009
Сумерки постепенно накрывали северную столицу. Где-то вдалеке застелился тонкой пленкой туман — белесый, холодный и зябкий даже на вид.
В машине тихо гудел климат-контроль и едва слышно звучали Глюки[1] с их вечной «Звезды 3000». Я внимательно наблюдал за подъездом многоэтажки на улице Коллонтай, хотя с виду могло показаться, что я просто развалился на водительском сидении и кого-то жду. В принципе, это недалеко от истины.
Ох, не нравится мне вся эта затея с поисками сестры Морозовой, точнее — мне не нравится то, что Игорь поручил поиски именно мне. Все его дифирамбы о доверии и моем чутье — чушь несусветная. Найду я ее, а дальше что? Да она же испугается, если я к ней ближе, чем на пять шагов приближусь. Что уж говорить о новости, что сестра, которая исчезла почти десять лет назад, жива и здорова.
Закусив спичку, я посмаковал солоноватый привкус серы на языке и устало потер подбородок, обросший трехдневной щетиной. На плечи грузом навалилась усталость. Мне бы поспать нормально хоть раз за последние годы, но… При этой мысли я только усмехнулся — знаю же, что как только лягу в кровать, сон, как рукой снимет. Повезет, если пару часов подремлю.
Девчонка, которая по последним данным могла быть сестрой Ольги появилась из-за угла. Она прятала лицо за воротник шерстяного пальто, на глаза нависала бесформенная вязаная шапка грязно-коричневого цвета, а кончики светлых волос, что выбивались из-под нее, трепали порывы ветра.
Пока она быстро шагала вдоль дома к своему подъезду, я глянул в досье и освежил в памяти имя и фамилию. Романова Илона. Вздохнув, поежился и открыл дверь авто, выползая на зимний питерский воздух.
Я вошел за ней, остановив ладонью закрывающуюся дверь. Девушка ждала лифт на первом этаже и метнула на меня короткий взгляд, когда встал рядом. Спрятав руки в карманы, сжал флешку, и состроил бесстрастное лицо.
Кабина остановилась, девица впорхнула внутрь, я вошел следом. Бросив на меня еще один недоверчивый взгляд, она нажала кнопку седьмого этажа и отвернулась, делая вид, что меня тут нет.
— Илона Светлова? — проскрежетал я, по-прежнему держа руки в карманах.
Она напряглась — это было видно невооруженным взглядом. Застыла на несколько секунд, а потом медленно подняла глаза и неуверенно произнесла:
— Вы ошиблись.
Нажав на «Стоп», шагнул к девушке. Она вздрогнула и вжалась в стену кабины, отодвигаясь от меня, как можно дальше. Испугалась, как и предполагал. Вздохнув, я окинул ее взглядом и, высунув одну руку из кармана, приподнял подбородок, изучая лицо.
Тихо хмыкнув, уставился на родинку, что красовалась на правой щеке. Такая же, как у Ольги. Вот только глаза ярко-голубого цвета, хотя должны быть серыми, но Морозова могла ошибиться насчет этой детали.
— Возьми, — вытащив флешку, я вложил ее в холодную ладонь побледневшей девицы.
— Что это? — пропищала она, удивленно моргнув.
— Это от твоей сестры, — коротко пояснил, отпуская ее лицо и отступая на шаг.
Девушка сощурила глаза, качнув головой.
— Моя сестра мертва.
— Илона, возьми и ты все поймешь. У меня нет времени на разговоры, — я снова запустил лифт, нажав на кнопку первого этажа.
Выйдя на площадку, бросил еще один взгляд на девчонку, а затем отвернулся и спустился по ступенькам. Едва подъездная дверь за моей спиной закрылась, я достал сотовый из внутреннего кармана пальто и набрал номер Лазаря:
— Я нашел ее, — без приветствий сказал, направившись к машине.
— Это точно она? — Игорь говорил тихо и приглушенно, видимо Оля была где-то поблизости.
— ДНК не делал, но они похожи. Очень, — сев на водительское кресло, я нахмурился, изучая двор.