– Вот срань, – выдохнув, осторожно выбралась из-под Тимура, который навалился на меня всем телом и мирно спал, уткнувшись мордой в подушку.
Он даже не пошевелился, лишь храпнул и потянул на себя мое одеяло. Покачав головой, я вышла из комнаты и столкнулась с удивленным взглядом Оли.
– Я чего-то не знаю? – пропела та.
Молча пройдя мимо нее, я начала спускаться по лестнице.
– Между нами ничего нет, – буркнула, ища спасение на кухне.
– Илон, я только что застукала вас. Спящих. В одной кровати, между прочим.
– Мы просто уснули.
– Они просто уснули, – с издевкой произнесла она, преследуя меня, – Представляешь?
– Что? – Лазарев, сидящий за столом поднял голову от утренней газеты и подмигнул мне, – Доброе утро.
– Если бы оно таким было, – промычала я себе под нос.
– Так что я должен представить? – оживившись, Игорь отложил газету и вскинул брови, наблюдая за моими перемещениями по кухне.
– Ты в курсе, что твой друг мутит с моей сестрой? – Оля скрестила руки на груди и облокотилась о столешницу, косясь в мою сторону.
С ее лица не сползала широкая улыбка и вообще она выглядела очень довольной. С чего бы друг?
– Не в курсе, – Игорь тоже довольно улыбнулся, и я поняла.
Он что-то знает. Что-то обо мне и Агееве, но что? Тимур ему рассказывал о тех поцелуях? С трудом вериться. Агеев вроде не сплетник. Да и Лазарев тоже.
– Мы просто спали вместе. Ничего такого не было, – выпалила я, наливая чашку из кофейника и делая большой успокаивающий глоток.
– Охереть, – выдал Лазарев, поперхнувшись, – Это что-то новенькое. Насколько я знаю, у Тима уже много лет проблемы со сном.
– Ну, минуту назад он спал и крепко. – усмехнулась Оля, – Обнимая нашу Илонку.
– Идите вы, – пробормотала я, заливаясь краской с головы до ног, – Просто так получилось. Можно позавтракать спокойно?
– Конечно, восстанавливай силы, – с издевкой пропела моя сестрица, – Выдвигаемся через час.
– Куда? – Игорь резко выпрямился и прищурился, глядя то на меня, то на нее.
– Я попросила Илону сходить со мной ко врачу, – Оля показала жениху язык и уселась к нему на колени, – И это не обсуждается.
Пожав плечами, Игорь поцеловал ее в щеку, и я невольно улыбнулась глядя на эту идиллию.
Усевшись за стол, мы молча приговорили завтрак. Агеев так и не спустился, что очень удивило и меня, и Лазарева – тот постоянно косился в сторону лестницы, но молчал. Оля, прожевав ровно половину, побежала наверх и я встретилась с обеспокоенным взглядом Игоря, но лишь ободряюще улыбнулась. Он, молча, вышел за ней следом, и я осталась на кухне одна, собирая посуду и ставя ее в раковину.
Намыливая тарелку пеной, я досадливо качала головой и размышляла над событиями прошлой ночи и утра. Мы с Агеевым заключили перемирие – факт. Даже установили рамки отношений, но сомневаюсь, что в понятие «дружбы» входит совместный сон и обнимашки по утрам. Или я не права?
Чья-то рука легла на мою талию, а потом и чье-то тело прижалось ко мне сзади. Я застыла, держа тарелку под краном и вздрогнула, когда мне на ухо прошептали:
– Ты сбежала. Мое сердце кровоточит.
Удивленно округлив глаза, обернулась к Тимуру, и моя челюсть упала почти до пола, когда он улыбнулся и подмигнул.
Еще раз: улыбнулся.
И подмигнул.
– Эээ, – вырвалось из меня, и я захлопнула рот.
Что-то в нашей системе начальник-подчиненная-ненавижу-давай-дружить определенно сломалось. Агеев потянулся к вымытой кружке, прижимаясь ко мне слишком плотно и слишком горячо.
То есть, я имею ввиду, что он был горячим. Ну, теплым. Ну, как живые люди, знаете.
– Доброе утро, – проворковал Тимур, наливая кофе и вставая рядом.
Послав мне еще одну улыбку, он сделал глоток. Я же смотрела на него во все глаза, не моргая.
– Ты в порядке? – обеспокоенно спросил он, меняясь в лице.
– У меня шок, – прохрипела я. – Ты улыбнулся. Дважды, – его лоб нахмурился, – И ты вправду сказал, что твое сердце кровоточит?
– Я так сказал? – после моего кивка, Агеев пожал плечами и продолжил, – Просто я выспался, – усмехнулся, – Ты не разбудила меня, – приложился к чашке, – А мне очень хотелось бы увидеть выражение твоего лица утром.
Снова издевается.
Покачав головой, домыла посуду и вытерла руки кухонным полотенцем. Оля крикнула, чтобы я собиралась, поэтому я ретировалась в спальню, переоделась, собрала волосы в высокий хвост, решив ограничится прозрачным блеском для губ и большими солнечными очками, за которыми не будет видно моих не накрашенных глаз. Когда спускалась вниз второй раз за это утро, я разглядела на улице силуэты Лазарева и Агеева – они, как обычно, устроили спарринг и разгоняли по воздуху тестостерон. Оля подхватила сумочку в прихожей и скользнула в балетки, вяло улыбнувшись.