– Скажи, что я не права. Ты знаешь его столько лет, Тимур. Скажи мне, что я не права.
– Мне соврать? – сипло переспросил я, возвращая взгляд на ее лицо.
Девушка кивнула.
И я видел, как надежда в ее глазах разваливается на части, рассыпается на осколки, когда я соврал:
– Лазарев будет хорошим отцом.
Всхлипы вырвались из глубины ее груди, а потом и слезы потоками полились по щекам. Илона снова спрятала лицо на моем плече и продолжала плакать, пока я выходил из воды и нес ее до машины.
Платье мы оставили пляжу лас Вистас. Может быть, повезет, и на счастье.
Глава 11
Ночью мокрые карнизы
Манят ввысь летать, как птицы
Я смотрю на небо снизу
Я все жду: ну кто решится
Остановите звездопад
Кто будет прыгать первым…
Тимур, наши дни
– Дурдом… – выдохнул я, садясь на кровати.
Покрутил головой, размял затекшую шею. Поднявшись, вышел из спальни и хмуро посмотрел на дверь комнаты Романовой по соседству.
Да будь оно все неладно! Тихо выругавшись, сделал два спасительных шага, опустил ручку и фактически ворвался в покои Илоны. Та удивленно подпрыгнула на кровати и открыла рот, чтобы наверняка сказать какую-нибудь колкость, но я жестом руки приказал ей молчать и завалился рядом.
– Агеев, что, по-твоему, ты делаешь? – возмущенно зашипела она, когда я залез под одеяло и сгреб ее в охапку.
– Я спать хочу зверски, Илонка, – пробормотал, утыкаясь носом в ее влажные волосы, – А по какой-то глупой иронии выспаться у меня получается только с тобой, – я вздохнул и запах ромашки пощекотал ноздри, – Приставать не буду.
– Нет, ты вообще нормальный? – пробубнила в мое плечо и заворочалась, чтобы улечься поудобнее.
– Временами.
Она лягнула меня ногой, и я тихо рыкнул. Заблокировав ее нижние конечности, опустил голову и посмотрел на нее, чудом выжив под испепеляющим взглядом.
– Спи.
– Тимур, мне не нравится, что ты приперся в мою комнату.
– Формально она вообще не твоя.
– Агеев! – взвизгнула она.
– Спи, – закрыв глаза, я прислушался к внутреннему чутью – вдруг еще раз пнут и расслабился, когда Илона глубоко вздохнула и протяжно выдохнула, – Я не спал двое суток, эта подготовка меня доконала. Если ты не хочешь, чтобы я завтра кого-нибудь убил, прими мое присутствие как данность.
– Приму. Учитывая, что убьешь ты скорее всего меня, – она снова закопошилась под одеялом, и я инстинктивно покрепче сжал руки, – Да выпусти ты, я окно открою. А то задохнусь под тобой.
Ой-ой, двусмысленность брошенной фразы принесла легкий дискомфорт где-то в южной области моего тела. Сглотнув, я разжал руки и Романова выпорхнула из постели, быстро открыла балконную дверь на проветривание и так же быстро скользнула обратно, ложась мне в руки.
– Галстук завяжешь завтра? – попросил я сонным голосом.
– Завяжу.
– И не задушишь?
– Нет, Агеев, – она снова вздохнула, – Давай спать, я тоже устала.
– Угу.
Илона тихо хмыкнула в ответ и расслабилась. Через минуту ее дыхание выровнялось – значит, заснула. Еще раз глубоко вздохнув, я зевнул и посмотрел на нее одним глазом, отмечая тень от пушистых ресниц, что легла на девичьи щеки в полумраке.
– Тоныч йокы, – прошептал, убрав золотистый локон с носа, – Фәрештәм.2
***
Игорь восседал за кухонным столом и потягивал кофе, делая вид, что не нервничает. Я усмехнулся, и он поднял брови, изображая удивление.
– Что?
– У тебя глаз дергается. – указав на его лицо, я расхохотался и увернулся от летящей в меня газеты, – Трусишка зайка серенький… – нараспев протянул, и заржал еще громче, когда Лазарев зарычал.
– Закройся.
– Лазарь, ты всего лишь женишься. Это не так страшно, как ты думаешь.
– А что ж ты тогда в девках ходишь? – съехидничал он, прищурившись, – Раз не страшно.
– А мне и холостому хоро…
Посмотрев на лестницу, я проглотил окончание фразы, потому что по ступенькам спускалась Морозова-без-пяти-минут-Лазарева. И да, у меня перехватило дыхание, когда увидел ее в белоснежном подвенечном платье.
– Аллах… – выдохнул, улыбнувшись, – Тебе лучше не оборачиваться.
Игорь тут же подскочил на ноги, стул, на котором он сидел с грохотом рухнул на пол. Обернувшись, Лазарь застыл как вкопанный и Оля прикусила нижнюю губу, а затем с улыбкой покрутилась на месте.
Сладкая… – благоговейным шепотом произнес мой друг.
– Как тебе? – неуверенно спросила она, – Спина открытая, но тату прикрою фатой, – она повернулась, показывая черные крылья, что красовались у нее на спине, – Илона сейчас спустится, – кивнула мне и снова посмотрела на жениха, который, похоже от шока решился дара речи.