– Да пошла ты!
– Конечно, от тебя другого и не ожидалось, – закатив глаза, я истерично рассмеялась, но мой смех резко оборвался, когда почувствовала твердое тело в опасной близости от своего.
– Убирайся, – просипел Тимур, – Просто уйди нахер из моей жизни, как всегда это делаешь.
– Что? – от возмущения мои речевые фильтры спали – полностью. И я произнесла вслух то, что до сих пор не произносила даже мысленно, – Ты оставил меня! Там, на улице, совершенно одну!
Когда эти слова вырвались из меня, я в ужасе закрыла рот ладонью. Тимур застыл, словно примерз к полу, его лицо окаменело – ни единой эмоции.
– Прости, я не должна была… – промычала сквозь пальцы.
– И я, – он приблизился ко мне, часто дыша, и практически упираясь лбом в мой, – Не должен был. И жалею об этом каждую @#$ную секунду, что продолжаю дышать. Каждую секунду я виню себя за то, что ушел тогда, – Тимур замахнулся, я в ужасе вжалась в стену, с не меньшим ужасом уставившись на ладонь, с приземлившуюся возле моей головы, – Каждую секунду я чувствую вину за то, что ты оказалась там, в подвале с тем психом. Каждую. Секунду.
Слова закончились. Закончились аргументы для спора, просьбы, обвинения. Опустив голову, я зажмурилась, борясь со слезами и молчала – сожалея о том самом: «Слове – не воробье».
– А ты жалеешь? – обхватив мой подбородок, он заставил поднять голову, – Что бросила меня? Жалеешь, что ушла?
– Тимур…
– Скажи честно – да или нет? Ты жалеешь, что не дала нам шанса? – отчаяние звенело в его голосе – надрывно, болезненно.
Я попыталась отвернуться, но его хватка была железной. Как и всегда. Закрыв глаза, стукнулась затылком о стену, когда отпустил меня, и покачала головой.
– Ты жалеешь?! – крикнул Тимур.
– Нет! – вместе со словом из горла вырвался всхлип, – Не знаю. Нет.
– Сука. Ненавижу тебя, – прошипели в лицо, – Ненавижу.
Схватив мои запястья, он прижал их к стене над головой и обрушил на меня поцелуй. Гневный, злой, яростный – он причинял боль, но я могла с ней справиться, я понимала ее. Тимур просто хотел, чтобы я почувствовала. Хоть что-то.
Он сдавил мои руки – я укусила его нижнюю губу. Зашипев, отстранился и посмотрел на меня взглядом, который может плавить сталь. Дернув плечами, я высвободилась из захвата и залепила пощечину – такую, какую всегда мечтала, чтобы воздух звенел, а ладонь обжигающе наливалась кровью. Вторая цели так и не достигла – запястье снова перехватили, жестко фиксируя за спиной.
Наши грудные клетки соприкасались с каждым яростным вздохом. Молча смотря друг другу в глаза, мы боролись – оба, я видела это. Наверное, он боролся с желанием придушить меня на месте, ну а я…
А я боролась с желанием поцеловать его.
И я проиграла.
Мои пальцы по-прежнему покалывало от удара, и я запустила их в волосы на его затылке. Притянула к себе, но не успела опомниться, как моим ртом завладели полностью, не давая вздохнуть. До головокружения, до дрожи, до боли в каждом сантиметре моей кожи – он целовал меня, наказывая за мою собственную глупость.
Тимур дернул меня от стены, крепко держа одной рукой, а другой стягивая пальто. Развернул, продолжая целовать, и толкнул в сторону, задев вешалку – та рухнула с грохотом и шелестом одежды на пол. Споткнулся, переступая через нее и потянул меня в комнату; я же споткнулась о свои туфли, которые слетели с ног, пока он тащил меня. Ударившись об косяк, я рефлекторно сжала пальцы в его волосах, притягивая его еще ближе; Тим зарычал, отстраняясь.
Кислород, поступивший в кровь при вздохе, сделал меня пьяной. Я схватилась за край свитера и сняла его через голову, даже не обратив внимания на статическое электричество, неприятно пробежавшее по волосам и коже. Завела руки за спину, расстегивая лифчик; стянула бретельки с плеч – металлическая застежка звонко царапнула деревянный пол. Молния на юбке была сбоку – я и ее расстегнула под диким взглядом, следящим за каждым моим движением.
Если бы он сказал хоть слово; издал бы хоть один звук, я бы остановилась. Но он молчал, наблюдая, как я раздеваюсь и даже не шевелился. Даже не дышал.
Два крошечных вдоха, и я упала на кровать, прижатая за плечи сильными руками. Еще один вдох, и я вижу, как он расстегивает джинсы, даже не снимая их толком и прижимается ко мне. Выдох, и маленькая боль вперемешку с удовольствием пронзает мое тело, от чего я выгибаю спину и громко стону – Боже, до чего же хорошо.
Как я его хотела. Все это время, все эти дни и недели, которые пыталась, тщетно пыталась забыть; когда лгала себе о том, что так будет лучше для нас обоих. Как я скучала по нему; как мечтала о том, что он проведет носом по моей шее – да, вот так – прикусит плечо, сожмет ладони до боли и вдавится в меня все телом. Как вспоминала этот момент – мои ноги на его талии, его плечи под моими руками и кожа, липкая, скользкая от пота. Как я хотела все это повторить, не забывая ни на секунду.