- Яд?
Эшери весело поморщился:
- Фу! С вашим умом изрекать такие пошлости? Нет, просто снотворное и легкий релаксант. Он поможет вам как следует расслабиться, пока мой менталист поработает с вами и поставит блоки на все, что не следует знать посторонним.
- Другими словами, либо я храню ваш секрет, либо - все равно храню. Мне это совсем не нравится.
- Есть еще один выход. Личная вассальная клятва. Мне. Я не дрессирую гадюк, но вы меня просто очаровали. Отказаться от человека с такими восхитительно размытыми представлениями о дозволенном и недозволенном - выше моих сил.
- Ваша светлость, вы меня... вербуете? - дошло до Кавенди.
- Иначе нельзя, - Эшери развел руками и подарил эмиссару обезоруживающую улыбку.
Небо рушилось на землю. И вовсе не в метафорическом смысле. Похоже, ветер крепчал. Он рванул плащ с плеч Кавенди, и чуть не сбросил со скалы его самого. Счастье, что Монтрез оказался быстрее. Он сделал всего один длинный, скользящий шаг и встал между толстяком и смертью от удара о камни. С тихим шорохом развернулся щит.
Кавенди невольно покосился вниз - герцог стоял на самом краю, сзади была темная, неласковая бездна. Один толчок. Одно движение... Может быть, даже случайное. Монтрез - что, верит ему? Уже верит? Не похоже на осторожного герцога. Не верит, но, рискуя собой, закрывает от беды? Но, если так - то есть ли смысл искать лучшего сеньора?
- У меня побаливают колени, - тихо сказал он, сам не веря, что говорит это.
- Мой Мастер Зелий поможет...
- Я не об этом.
- А я - об этом.
Кавенди склонил голову:
- Мой лорд, позвольте служить вам в радости и бедах...
"...Император этого не простит", - мелькнуло в голове у Кавенди. И тут же исчезло, смытое магией древней клятвы, прокатившейся по жилам, подобно дорогому подогретому вину. "Если что, спрячусь в Монтрезе и отсижусь здесь", - бесшабашно подумал толстяк.
Наверное, в здешнем воздухе было что-то хулиганское. Иначе чем объяснить такие мысли?
- Ну, вот и все, - деловито сказал молодой герцог, - не смертельно, правда?
- Да, вроде, нет, - Кавенди прислушался к себе.
- Вот и отлично. Понятия не имею, что бы я делал с вашим мертвым телом. И, на правах сеньора, могу я кое о чем вас попросить, Алье?
- Вы можете приказывать, - немного растерялся толстяк.
- Кинете мои башмаки где-нибудь поблизости, на берегу?
- Что? - Кавенди похолодел от внезапного ужаса, когда милорд... теперь уже его лорд, подарив стремительно чернеющему небу короткую улыбку, сбросил обувь и, оттолкнувшись от клифа, полетел головой вниз. В воду.
"Мамочка дорогая! Я принес клятву помеси мальчишки - и демона..."
...Окунись в море - и отпустит. Так он говорил ей, давно. Целую вечность назад. Три или четыре дня, которые вместили целую жизнь. Любовь не бывает долгой или короткой. Она либо вечная - либо не настоящая. Все остальное дешево - и не работает.
Эшери плыл и плыл, загребая руками соленую, уже по-зимнему ледяную воду, борясь за каждый фут с высокой волной, которая пыталась вытолкнуть его обратно на берег, как маленькое, неразумное дитя, которое не понимает, не чует опасности.
Но дитя оказалось не просто сильным, а еще и не по-хорошему упрямым. Эшери поднырнул под волну, глубже, в черную бездну. Пропустил ее над головой, вынырнул, отфыркиваясь и кашляя - и позволил откату уволочь себя дальше, в открытое море. Где раскинул руки и ноги медузой и замер, качаясь на воде и наблюдая, как серая вата облаков затягивает небо все больше и больше, пряча луну и звезды.
Сколько это продолжалось, он и сам не знал. На берег герцог Монтрез выбрался уже глубокой ночью. Город спал. Нигде ни огонька, ни скрипа, ни лая.
Эшери переживал удивительное ощущение - он замерз, как забытая на конюшне левретка. Зубы стучали, все внутри отрясалось от крупной дрожи. Давненько он так себя не загонял. Обычно, что бы не происходило, а - берега видел.
Монтрез прислушался к себе и осторожно, очень осторожно позвал огонь. По прошлому опыту, после таких вот безумных эскапад дар делал скачок на несколько делений... а в последний раз измерить не удалось, амулет сгорел. Но, по ощущениям, этот раз ничем не отличался от предыдущего. Значит - снова занятия до десятого пота и многочасовые попытки подчинить своенравную стихию. Не в первый раз - и даже не в сотый.
Эшери тихонько, стараясь не переборщить, разогнал тепло по жилам, направляя его в кончики пальцев рук и ног. Стремительно высыхала одежда, даже пар пошел... И - пришла ясность. Не то, чтобы неожиданно. К такому костру она приходила частенько.
Он был невероятным эгоистом, пытаясь удержать Лору возле себя. Умницу, борца, ведьму. Желая сделать ее - кем? Фавориткой герцога, то есть, если совсем честно - подстилкой. Голова не работала, другим местом думал. Сейчас, когда включились мозги, было стыдно. А еще - хорошо. От того, что это было и даже Змей, при всем своем могуществе, уже не отберет у него тех двух ночей. Это - уже его, навсегда.