— Сядь, говорю, чего стоишь? — Заметил я, открывая взгляд от удалявшейся Людмилы. Алина тут же торопливо селя на стул, на котором обычно сидел Герман. — Да, это была она.
Кстати, пятый стул, который в прошлый раз откуда-то притащили, так и стоял теперь возле этого стола, как будто так и надо.
— Ты её расстроил. — В её голосе слышалось лёгкое обвинение.
Совсем лёгкое, но я его услышал. Вот так женщины, создавая нам проблемы, умудряются спихивать вину на мужчин.
— Это не я. Это она сама себя расстроила. — Горестно усмехнулся, решая, звонить ли Миле, чтобы объяснить, кто эта девушка, что сидит напротив меня. — Сначала пригласила меня на Осенний бал в качестве её пары, а потом ей не разрешили это сделать родители. Она из высших, сама понимаешь, пойти против воли родителей не может.
Нет, оправдываться, когда не виноват — глупо и бесполезно. Так даже лучше. Она буквально вчера говорила, что не ревнивая, а сегодня уже показывает, что ей не нравится то, что я общаюсь с другими.
— Она хотела, чтобы ты был её парой на Осеннем балу? — В голосе Алины была просто бездна недоверия. Потом она словно резко успокоилась. — У тебя всё равно нет приглашения. Мужчинам без приглашения нельзя. Я точно знаю, что Родины ни разу его не получали!
— Да мы как-то и не стремились. — Нагло усмехнулся я.
Нет, звонить Людмиле с объяснениями точно не буду. Надо вообще прекращать всё это общение с верхушкой местного аристократического мира. Ни к чему хорошему это привести не может.
— Как и Коротаевы. Мы тоже не стремились. — Рассмеялась Алина, показывая, что поняла шутку.
В этот момент зазвонил мой телефон. В нём стояла настройка, которая включала звук только во время обеда и вечером. До этого мне звонили на переменах, так что не сразу сообразил, что за звук.
— Слушаю. — На экране высветилось «тётка», так что трубку поднял, но кто звонит — ещё не понял. Вроде бы у графа Родина нет родных сестёр.
— Григорий, ты почему столько времени нас не навещаешь? — Сначала несколько секунд соображал, кто это такая, потом вспоминал, как её зовут.
— Я весь в учёбе, Татьяна Мироновна. — Помню, что с этой хитрой змеёй надо разговаривать хмуро и почти грубо. Вот и включил соответствующий мод поведения. — Догоняю отставание после болезни.
Хотел для правдоподобия кашлянуть, потом вспомнил, что болезнь у меня была дизентерия, а при ней кашлять наоборот не рекомендуется.
— Ты уже окончательно выздоровел? — Она вроде бы задала вопрос, но явно какие-либо варианты, кроме «да», слышать не собирается.
— Ещё не окончательно. — Нет уж, не готов я посещать ваш террариум. Месяц-то ещё не прошёл. Нет уж, я появлюсь, только когда она мне денежки приготовит.
На том конце переваривали мой ответ не меньше десяти секунд. Так тебе, змеюка!
— Нам надо поговорить. — Тон Зиминой перестал быть томным и заигрывающим. — Завтра жду тебя в загородном домике. — Это был натуральный приказ.
Который я лично исполнять не собирался.
— Сожалею, но, боюсь, не смогу приехать. — В моём голосе сожаления не было. Не хватило у меня ни театрального таланта, ни желания его изображать. Она это явно поняла.
На этот раз пауза была подольше.
— Мы поговорим в пятницу. — Снова это был не вопрос, а утверждение. — Считай, что ты включен в группу тех, кого пригласили на Осенний бал. Готовься.
И отключилась, не дав мне сказать, где я видел этот самый бал!
— Неприятности? — С легким злорадством в голосе спросила Алина.
— Да. — Буркнул я, ещё не отойдя от разговора. — Тётя звонила, это которая Зимина. Приказала прийти на этот самый Осенний бал. Будь он неладен. — Хотелось ругаться, но не при Алине же. — Ты извини, что так получилось с Людмилой. — Я действительно зря её пригласил, понял это, правда, слишком поздно. — Она не ревнивая, но ей на бал со мной не разрешили идти, вот и вспылила. Приняла тебя за мою очередную девушку, хотя с другой моей девушкой у неё хорошие отношения.
— Так ты всё-таки идёшь на Осенний бал? — Задержала она дыхание после вопроса. Объяснения про Милу и моих девушек она явно пропустила мимо ушей.
Вот же целеустремлённый человек. Слышит только то, что надо ей, остальное пропускает, как что-то несущественное.
— Иду, ты же слышала. — Отмахнулся я, думая, что придётся ещё раз звонить Эльзе. Не с Кириллом же решать это. — Надо бы отцу сказать, а то неудобно будет перед ним.
Вопрос на самом деле очень важный: кто на бал пойдёт, я или настоящий сын графа. Потому что, если я, то придётся много читать и готовиться. А я спать хочу!
— Ты решил уже, кто будет твоей спутницей? — Сбила мои мысли Алина.
Я поднял на неё взгляд, сначала не поняв, что она от меня хочет. Но потом покачал головой.