- Тогда начнем, у меня тоже все работает. Сейчас запущу, координаты я уже давно выставил, - Адам посмотрел на индикаторы, расположенные на рукаве, а затем поднял взгляд на сферу. - Заходи. Сесть придется, к сожалению, на пол.
- Я понимаю, там высокая температура, может загореться.
Так девушка, медленно, зато самостоятельно забралась вовнутрь сферы, и подождала, пока Адам нажмет на пуск. Запустился таймер, и мужчина, неуклюже переваливаясь в широком и для него костюме, забрался к ней, и закрыл задвижки.
- Ничего, скоро будем свободны, - пытаясь как можно яснее произнести эти слова, Адам сел на корточки.
- От чего?
- От этой проклятой машины, конечно.
Едва поле погасло, как вся сфера погрузилась в полумрак, обильно посыпаемый мелким белым пеплом. Воздух был чужой, тяжелый, грязный, пронизанный дымом, причем нескольких цветов. На небе сплошным фронтом, казалось неподвижно, висели, свинцовые тучи, разбавляемые частыми молниями, от которых непрерывно, хоть и глухо, доносился гром. Еще это небо разрезали и не менее быстрые метеориты. Они словно огненная биссектриса, делили небосвод, и так же внезапно как появлялись, гасли.
Этот мир напоминал библейский ад, Мрачные, почти черные камни, посыпанные светлым пеплом, который словно дождь сыпался просто с неба, и не имел четкого источника. Дым не хуже болотного тумана, окутывал все, чего качался, беспросветным облаком. И шел так низко, так тяжело, будто больной умирающий слон, пытаясь найти себе последнее пристанище. Землю разрывали на части то грохот вулкана, то раскаты грома. И что тот, что те, озаряли ее откуда-то издалека, но точно определить направление мешал подымающийся с камней, жар. Сами же камни, были словно декорации к фильму ужасов, кривые, черные, острые, бесформенные. Они торчали из измученной земли, словно адские колья, и возвышались на десятки метров вверх. Еще были кратеры. Разные. От мелких, величиной с чашку, до огромных, где не было видно и края ему. Эти кратеры, словно следы кисти творца, делали картину завершенной, и только благодаря им, можно было отличить, где кончается земля, а где начинается небо. Ведь все остальное, это неподвижно, навеки застывшая лава. Монотонная и без рельефная. А пепел, сравнивал ее с тяжелыми угрюмыми облаками. Но не вся лава спокойно спала, были еще недремлющие потоки, страшным роком медленно, но неугомонно вытекающие из ран на молодой планете, и текущие вдоль ее морщин. Озаряя близлежащие камни, своим умиротворяющим оранжевым светом.
Но была в этом аду и вода. Горячими гейзерами вырывалась она из под камней и собиралась в глубоких кратерах. Где бурлила под давлением температур и газов, приобретая нездоровый желтый цвет. И то, чего касалась эта неживая вода, покрывалось белыми налетами, словно накипь на чайнике, следами ее многочисленных компаньонов.
И царил в этом мире хаос. Хаос пепла, дыма, лавы и огня.
- Как ты думаешь, получилось? - тихо спросила Вика, испуганно бегая глазами по этому аду.
- Должно было, - ответил Адам, смотря на часы. - Возможен резонанс, и тут он может составлять не минуты, а тысячи лет, но в нашем случае, это допустимо.
Потом он посмотрел на индикаторы костюма.
- Температура меньше 80 градусов по Цельсию. Хм, я думал, будет больше, - затем он заинтересованно завертел головой, и провел пальцем по сетке. - Судя по налетам гари, атмосфера как из выхлопной трубы. Да и гораздо плотнее нашей.
Адам, открыл дверцу и аккуратно вышел. С собой у него ничего не было, кроме аналогичной сумки на поясе, где был экстренный ремонтный комплект, для костюма, в случае разрыва, то есть широкая изолента, и проволока. Следует отметить, что в этом перемещении, ученый вел себя намного активней, так как был заинтересованный гораздо больше, чем при перемещении в 1844 год. Он рассматривал каждую мелочь, и без страха, а, наоборот, с азартом, всматривался вдаль, при каждом новом падении метеорита, или грохотании вулкана.
- Нам повезло, место практически идеальное для посадки, - говорил он, помогая выйти Виктории. - Метров двести и слишком близко к лаве были бы, а в той стороне камни досаждали б.
Девушка вышла и теперь уже более спокойно осмотрелась. Картина была по-прежнему пугающей, и вызывало единственное желание, это как можно быстрее уйти. Все двигалось, все кипело, все горело. Нет ни единого безопасного места, как нет, не одной спокойной минуты, постоянно и везде, что-то происходило. То гейзер вздымает воду ввысь, то вулкан плюет лавой. А воображение уже рисовало в черном дыму пугающие облики, вплоть до самого Сатаны.
- Ладно, пошли, - послышался Адама голос, который снова привел девушку в чувства.
И они зашагали по молодой планете, ощущая под ногами мягкие камни, будто состоящие из тысяч мельчайших песчинок, плохо скрепленных между собой. А каждый их шаг давался нелегко, словно на них сверху давят невидимые руки, плюс мягкий грунт, и невыносимая жара, даже внутри такой защиты.
Осматривая местность, пара плохо себе представляла что ищут, и как должен выглядеть первичный бульон. Но вскоре Адам, рассмотрел фонтан гейзера, и даже как-то нездорово засмеялся.
- Нам туда, - скомандовал он, - я уверен, что по тому склону, вода стекает в водоем. Думаю, он подойдет.
Не дождавшись ответа, мужчина, торопясь направился к гейзеру, все также неуклюже, словно цирковой медведь, перемещаясь в защитном костюме. Но, а Виктория, немного постояв, и грустно посмотрев ему в спину, направилась следом за ним. Пока и не подошла к почти ровному склону, по которому, как и предполагал Адам, стекала вода, в большой кратер. Причем, ее было так много что, кратер уже был полностью заполнен, и эта вода, стала захватывать, близлежащую территорию.
Ученый же стоял у, толи желтого, толи белого берега, обширного бурлящего водоема. Его соли так играли своим цветом, что точно его определить в этом мрачном освещении было совершенно, невозможно. Берег был высоким из-за этих солей, которые просто пластами налаживали одна на другую, но постоянно прибывающая вода, поглощала их быстрее, чем они могли образоваться. Пепел, все также, ложился на воду, как и везде. Но та, с ним быстро справлялась, и каждый его кусочек, попавший в бурную жидкость, моментально растворялся, и малым облачком, присоединялся к общему потоку грязи.
Адам, не оборачиваясь, стоял почти на самом краю и смотрел на желтоватую мутную воду. Он пытался через костюм по максимуму услышать ее буйное журчание. Сразу было видно, что его переполняют эмоции, и он находится дома.
- Это невозможно передать! - казалось, он просто кричал внутри костюма. - Тут все именно так как должно быть! Я даже не мог себе представить, всю силу этого мира!
Виктория подошла к нему, и стала немного сзади.
- Мы словно в аду, - без эмоций, почти прошептала она.
Но Адам ее услышал, и даже рассмеялся.
- Мы на заре! На заре всей жизни! - все продолжал кричать он, и даже на мгновение обернулся. - И эту жизнь принесла сюда ты! Ты мать всего сущего! Возможно, что во всей остальной вселенной нет никого! Представляешь! Никого! И ты родишь единственного конкурента неживой материи. Ты родишь жизнь!
Адам начинал терять рассудок. Он выкрикивал в этот мертвый мир, свои запутанные мысли, а тот отвечал человеку раскатами грома.
- Адам, ты..., ты..., ты и есть, универсальный общий предок. Ты, источник всей жизни.
Вдруг послышалось сзади.
- Что?!
Ученый обернулся, и своим перенапряженным взглядом посмотрел на Викторию, стоящую в нескольких метрах от него с пистолетом в руках.
- Прости, милый, но по-другому нельзя. Ты сам же сказал, вселенная делает только то, что должно произойти, - после чего она закрыла глаза и выстрелила.
Для этого ада, выстрел был самым обычным делом. Он моментально затерялся в грохоте вулкана, в громком треске лавы, в выбросах гейзера. Но для жизни он был сигналом стартового пистолета.