-- Генерал поручил мне передать вам приказ немедленно отправиться к себе на квартиру и оставаться там под строгим домашним арестом.
Теперь настала очередь лейтенанта Феро удивиться.
-- Какого черта! Что это вы мне такое рассказываете? -- пробормотал он растерянно и, не помня себя от изумления, машинально последовал за лейтенантом д'Юбером.
Двое офицеров, один высокий, с тонким лицом и усами цвета спелой ржи, другой низенький, коренастый, с горбатым носом и густой шапкой черных вьющихся волос, приблизились к хозяйке дома проститься. Мадам де Льонн улыбнулась этим двум воинственным юношам с совершенно одинаковой чуткостью и равной дозой интереса к каждому. Все остальные глаза в гостиной внимательно провожали удаляющихся офицеров. А когда они вышли, кое-кто из тех, кто уже слышал о дуэли, поделились своими сведениями с сильфидоподобными дамами, которые приняли это со слабыми возгласами гуманного сочувствия.
Между тем два гусара шествовали рядом: лейтенант Феро -- углубившись в тщетные попытки проникнуть в суть вещей, которая в данный момент ускользала от его понимания, а лейтенант д'Юбер -- досадуя на свою миссию, ибо инструкция генерала требовала от него, чтобы он лично удостоверился, что лейтенант Феро приказ выполнил и при этом без малейшего промедления.
"Командир, по-видимому, прекрасно знает это животное", -- думал д'Юбер, поглядывая на своего спутника, чья круглая физиономия, круглые глаза и даже закругленные черные усики -- все решительно, казалось, было пронизано отчаянным усилием постичь непостижимое. Он сказал вслух с некоторой укоризной:
-- Генерал чертовски зол на вас.
Лейтенант Феро внезапно остановился на краю тротуара и воскликнул с таким чистосердечием в голосе, что нельзя было усомниться в его искренности:
-- Да за что, черт побери! За что же?
Наивность этой бурной гасконской души проявилась и в том жесте, каким он, схватившись обеими руками за голову, сдавил ее, словно опасаясь, чтобы она не лопнула от напряжения.
-- За дуэль, -- коротко ответил лейтенант д'Юбер. Его невероятно раздражало это упорное шутовство.
-- За дуэль? Как!
Лейтенант Феро впал из одной крайности удивления в другую. Он опустил руки и пошел, медленно передвигая ноги, пытаясь примирить эту непостижимую новость с собственными переживаниями. Это оказалось невозможным. Он разразился негодованием:
-- А что же, я должен был позволить этому штафирке, этому капустнику марать своими сапожищами мундир седьмого гусарского?
Лейтенант д'Юбер не мог остаться совершенно безучастным к изъявлению столь естественных чувств.
"Этот молодчик явно сумасшедший, -- подумал он, -- однако в том, что он говорит, есть какая-то доля смысла".
-- Конечно, я не могу судить, насколько вы в данном случае правы... -начал он успокаивающим тоном. -- Возможно, что генерал не совсем точно осведомлен. Но эта публика все уши прожужжала ему своими жалобами.
-- А! Так, значит, генерал неточно осведомлен, -- забормотал Феро, все больше и больше прибавляя шагу, по мере того как возрастал его гнев на эту несправедливость судьбы. -- А! Он не совсем... И он сажает меня под строгий арест, и черт знает, что еще меня ждет впоследствии!
-- Не взвинчивайте себя зря. Родственники этого вашего противника люди очень влиятельные, поэтому так все и обернулось. Генерал вынужден был немедленно принять меры в ответ на их жалобу. Я не думаю, что он собирается проявить по отношению к вам чрезмерную строгость, но самое лучшее, что бы вы могли сейчас сделать, -- это не попадаться ему на глаза.
-- Премного обязан генералу, -- пробормотал, стиснув зубы, лейтенант Феро. -- Может быть, вы скажете еще, что я и вам должен быть также благодарен за то, что изволили ловить меня в гостиной у дамы?
-- Откровенно говоря, -- перебил его лейтенант д'Юбер, рассмеявшись от души, -- я полагаю, что да. Мне пришлось изрядно побегать, прежде чем я узнал, где вы находитесь. Нельзя сказать, чтобы это было надлежащее место при данных обстоятельствах. Если бы генерал застал вас и увидел, как вы строите глазки богине храма сего, воображаю, что бы это было! Он терпеть не может, когда ему жалуются на его офицеров, вам это известно. Ну, а уж тут ваше поведение показалось бы ему явной бравадой.
Оба офицера подошли к дверям дома лейтенанта Феро. Лейтенант Феро обернулся к своему провожатому.
-- Лейтенант д'Юбер, -- сказал он, -- мне надо вам кое-что сказать, на улице это не совсем удобно. Не откажитесь войти.
Хорошенькая девушка открыла им дверь. Лейтенант Феро стремительно прошел мимо, а она подняла испуганные, недоумевающие глаза на лейтенанта д'Юбера, который только слегка пожал плечами, следуя за ним с явной неохотой.
Войдя в свою комнату, лейтенант Феро отстегнул портупею, швырнул свой новый доломан на постель и, сложив руки крестом на груди, круто повернулся к вошедшему за ним гусару.
-- Не воображаете ли вы, что я способен покорно подчиниться несправедливости? -- вызывающе спросил он.
-- Послушайте, будьте благоразумны! -- попытался уговорить его лейтенант д'Юбер.
-- Я благоразумен. Я совершенно благоразумен, -- отвечал тот со зловещим спокойствием. -- Я не имею возможности потребовать у генерала отчета в его поведении, но вы за свое мне ответите.
-- Я не в состоянии слушать эту белиберду! -- промолвил лейтенант д'Юбер с несколько презрительной гримасой.
-- Ах, это, по-вашему белиберда? А мне кажется что я выражаюсь вполне ясно. Разве что вы перестали понимать французский язык!
-- Что вы хотите сказать, черт побери?
-- Я хочу, -- внезапно завопил лейтенант Феро, -- обрубить вам уши, проучить вас, чтобы вы в другой раз не лезли ко мне с вашими генеральскими приказами, когда я разговариваю с дамой!
Мертвая тишина наступила в комнате вслед за этой полоумной тирадой. Из открытого окна лейтенанту д'Юберу слышно было деловитое щебетанье птичек в саду. Сдерживая себя, он сказал: