Андрей умолк, устремив взгляд в пол. Его, казалось, вполне свежее, пусть и уставшее лицо, постепенно утрачивало нотки своего обладания, а его взгляд, после бродилок коридорами памяти из ясного, превратился в рассеянно-туманный. Молчание затянулось дольше прежнего.
-Наступила среда, и что ж? - с заинтересованностью спросил Долгорукий.
-Да, среда… - вяло повторил свои же сказанные слова Чуковский. И….в тот день я проснулся как обычно и... - возвращаясь к своей былой речи продолжал Андрей, - занялся утренней рутиной. Да, забыл сказать... в ту неделю я полностью остался на проживании в клинике. Жену это не радовало, но, она понимала мое положение, так что...и вот...сделав утренний обход пациентов и собираясь, заняться чем-то своим, ко мне подошла Варвара Николаевна - наша медсестра, и обеспокоенным голосом сказала, что на рецепцию пришла мать с ребенком. Что на матери нет лица, и что... она бледная до жути. Но пришла не ради себя, а из-за сына. Ему на вид годи-ка четыре...такой же бледный, как и его мать. Я ответил ей благодарностью, за то, что она так своевременно разыскала меня и попросил, чтобы она передала мое сообщение, чтобы те ждали в кабинете Крамарова. Я же, перед встречей, направился в уборную, чувствуя, что сердце отчего-то у меня не на месте.
И вот, входя в кабинет, я впервые тогда увидел их вместе. Мать, как и описывала Варвара Николавна, была действительно вся бледная. С виду ей было около сорока, стройная, блондинка. Лицо выражало сильную тревогу. А затем, я увидел Максима. Сына. Мальчику и впрямь на вид, было около четырех лет. Он был тоже стройным и постоянно смотрел в пол. Его взгляд ничего не выражал. Он также был бледен и, казалось... чем-то подавлен.
Мы представились друг другу, а затем Виктория Игоревна...его мама, поведала мне их историю.
Оказалось, что месяц назад в их доме произошла трагедия. В целях самозащиты...так вышло, что она убила отчима Максима. Его родной отец погиб в авиакатастрофе, за три месяца до рождения сына. Последние полгода они...т.е Виктория и отчим, жили вместе в ее квартире. Он часто напивался и приходя домой, устраивал скандалы по поводу и без. У них возникали ссоры, нередко с рукоприкладством. В один из таких дней, он пришел раздраженным и был пьян сильней прежнего. Это был поздний вечер, когда Максим с мамой находились на кухне. Вскоре разразился скандал, снова дошедший до рукоприкладства. По ее словам, сначала ей доставались сильные пощечины, а затем, дабы заставить ее замолчать от криков, он начал ее душить. Защищая себя, Виктория, взяв кухонный нож, всадила его со всей силы в яремную вену отчима. Кровь, хлынула во все стороны, вытекая с молниеносной скоростью под сильным давлением. Удар оказался смертельным. Отчим, находящийся над ней, мгновенно потерял сознание и ослабив хватку, рухнул всем весом прямо на нее и в считанные минуты, потеряв много крови, умер на кухонном полу. Виктория, освободившись из-под тела, будучи в состоянии сильного шока и аффекта не сразу обратила внимание на сына. А когда все же обратила, чуть не упала в обморок. Максим, полностью, с ног до головы, облитый кровью, как ни в чем не бывало, продолжал есть остывший суп. Позвякивая ложкой о тарелку, в то время как густые капли красной жидкости, медленно собираясь на его лбу и ресницах, превращаясь в тягучую массу, неспешно капали в его тарелку.
Глава 2
Чуковский сделал паузу и вновь достал минералку из рюкзака. Его горло напрочь пересохло.
- Интересное кино получается. Такое поведение мальчика явно свидетельствует о нарушении психики. И при чем нарушении, происшедшее с ним, явно много раньше этого случая. Да, это интересно…есть пара мыслей...пожалуй, запишу-ка я их, - как бы про себя и в тоже время обобщенно сказал Долгорукий, воспользовавшись паузой Чуковского. И тут же, открыв электронный блокнот, начал записывать свои мысли. Тишину пространства еле слышно наполнил тихий звук пальцев, бегущих по клавиатуре.
- Это было только начало, профессор.
- О, не сомневаюсь, дорогой Андрей Станиславович, - с легкой усмешкой не отрываясь от экрана, ответил Долгорукий, продолжая печатать, - Случай, как я уже сказал - интересный. У него могут быть любопытные корни. Это редкость. Вы были правы. Что ж, - напечатав последнее слово, Богдан Васильевич откинулся на спинку кресла и взглянув на собеседника бросил коротко: