- А гипноз не думали использовать?
- Максим оказался не гипнабельным. Так, что это оказалось лишним. Я же, не был согласен с точкой зрения Антона Павловича, но никакой другой теории у меня не было. Во всяком случаи на тот момент…
Сказав это, Чуковский вновь потянулся к рюкзаку, но вспомнив, что он уже выпил всю бутылку передумал, и подавшись немного вперед, скрестив пальцы, положил их к себе на колени.
- Что вы имеете ввиду?
- Видите ли…тот двухнедельный курс прошел, что называется без сучка без задоринки. Максим за все время ни разу не дал усомнится в его словах. Будто никакого происшествия не было вовсе, а мы просто...его новые друзья.
- Но ведь мальчик уже понимал, что он находится у вас из-за инцидента? Вы же не могли уже игнорировать наличие этого факта.
- Вы правы. Однако, каждый раз, когда заходила об этом речь, то Максим просто...не мог вспомнить этот момент. На этом и была построена впоследствии теория Антона Павловича, что его организм в качестве защитной реакции использовал амнезию и наложил вето на этот фрагмент памяти. Макс не помнит этого инцидента. Его воспоминания хранили лишь информацию о том, что они ужинали, а затем - пустота. Лишь на следующий день его память вновь функционировала как обычно.
- А как мальчик отреагировал на смерть отчима?
- Спокойно. Не горевал точно. Отчим жил с ними около года...он не сильно старался познакомится с ее сыном. Их отношения были на большом расстоянии друг от друга. Поэтому...опять же, учитывая его возраст - такая реакция вполне естественна.
- Соглашусь. Тем не менее любопытный случай...Что же происходило дальше? Вы говорили, что у вас появилась другая версия для описания происшедшего. Верно?
- Да, но это произошло много позже. Спустя десять лет, когда я вновь увидел его в больничной койке...однако, после пробуждения это был не он.
- В каком смысле?
- У него...по его же словам.. было другое имя, говорил совершенно иным, взрослым я бы сказал голосом, и что самое поразительное...перемены в его поведение и даже организме, вызывали шок.
- Что вы имеете ввиду?
- Группа крови, давление, манера поведения, голос, жесты, походка и даже...до сих пор самому не верится...цвет его зрачков...полностью изменились.
- Вы хотите сказать, что он…
- Именно...дрогнувшим голосом выговорил Андрей... исчез. Максим исчез, а вместо него появился некто... с куда более... иным отношением к жизни...как выяснилось...Это можно было объяснить только…
- Диссоциативным расстройством личности, - подытожил Долгорукий.
Глава 3
Кафе “Сияние” уютно расположилось между Невским и Владимирским Проспектом. Заведение пользовалось большой популярностью, как среди местных жителей, так и туристов. Небольшой размер популярного кафе, компенсировал яркий творческий подход в плане декора и stand-up выступлений. Кроме того, это место считалось излюбленной территорией для фанатов интеллектуальных игр. В частности монополии и мафии. Популярности “Сиянию” добавлял дружественный и молодой персонал, который всегда был “ в теме” и относился к посетителям с максимальной лояльностью. А учитывая постоянно пасмурную погоду Санкт Петербурга, такому месту как это, где всегда тепло и приятно находится, не было равных.
Густой туман с самого утра окружил город непроглядной моросью и сыростью. Ксения надеялась, что хоть в воскресенье, людям не захочется вылезать из своих теплых постелей, чтобы одеться, и затем пройтись по промозглым с ночи улицам, только ради того, чтобы зайти в “Сияние” и купить себе фирменные пончики с воздушным вишневым джемом и ароматной корицей, заказав к ним свежесваренный кофе, который может посоперничать с любым старбаксом в мире. Но преступив порог, она поняла, что все ее надежды до сих пор живы и удача, если можно было так выразится, учитывая обстоятельства, улыбнулась ей. В кафе от силы было пять человек. Атмосферу тусклого утра развевал легкий джаз, а запахи свежей мяты из только что сделанного мохито, успев мимолетно зацепится за обоняние Ксении, вызвал у нее проблеск печальной улыбки. Заняв свое любимое место, в глубинке кафе близ окна, и заказав эспрессо, Ксения, достав из сумочки планшет, погрузилась в чтение “Не навреди” доктора нейрохирурга Г.Марша, дабы хоть как-то отвлечься от нервного ожидания, из-за происшедшего скандала накануне, перед встречей с Игорем Ефимовым.
Неделю назад, в галерее “Мир наизнанку” должна была состояться выставка-открытие известного художника Олега Калюшко. Мероприятие обещало удивить всех и каждого. Автор славился широким кругозором, из-за чего картины, которые выходили из-под его кисти, отличались максимальным разнообразием как по стилю, так и по виду живописи. Как правило, художник творил только в одном направлении, но Калюшко создавал одинаково хорошо пейзажи, портреты, картины в стиле барокко и готики, неореализма* и неоэкспрессионизма**. Среди его техник преобладала пастель, тушь и нередко смешанные техники. Имя автора считалось практически брендом, несмотря на то, что он вел скрытую жизнь и редко появлялся на публике. Его работы нередко отбирались для музеев с мировым именем. В то же самое время предложения о продаже его работ от зарубежных коллекционеров поступали постоянно, однако сам автор не мог адекватно оценить стоимость своих творений и потому всеми вопросами занималась его жена - Ксения. Последняя выставка прошла в Женеве, где была тепло принята критиками и посетителями. С тех пор прошло два года. За это время их отношения не раз были на грани разрыва, в основном из-за резкого характера Олега и его тяги к алкоголю. Новая презентация работ, в родном городе Олега, как считала Ксения, должна была начать новый виток как в их личных отношениях, так и в плане здоровых отношений между известным художником и публики. Увы, весь успех мероприятия (а именно Ксения занималась его организацией) с треском рухнул, не успев начаться. Утром, за два часа до открытия, Олег пришел в галерею будучи сильно выпившим. Его настроение, равно как и поведение отличалось скверностью и злобой. Ксения была ошарашена таким состоянием, т.к перед тем как уйти на ночь в галерею, чтобы все подготовить, Олег был абсолютно трезвым и адекватным. Увы, дальнейшие события, Ксения пыталась как можно быстрей забыть, но яркие воспоминания, будто ножом разрезали ее память и приносили сильную психологическую боль до сих пор. Художник разругался практически с каждым, кто был в то утро в галерее, устроил дебош, разбив люстру, по пути исковеркал несколько своих работ и к тому же завязал драку с главой галереи, разбив ему нос, после чего громко матерясь исчез восвояси. Именно с главой галереи, Ксения и назначила встречу в своем любимом кафе, чтобы обсудить с ним происшедшее и попытаться договориться о новой дате проведения мероприятия. Прекрасно понимая, что шансы все возобновить - ничтожны.