- Да.
- Хм...видите-ли Ксения...я понимаю, что творческие люди отличаются от нас с вами. Мы рациональны, они же - хаотичны. Их разум находятся бог знает где, и тем не менее, это приносит им плоды, в виде их произведений. Но не будем вдаваться в дебри. Ваш муж - редкий талант. Это никак отрицать нельзя. Однако, его необузданное поведение разрушает все, что мы с вами пытаемся создать. Не знаю какие у него проблемы, что происходит в его голове...и какая муха его укусила. Вы поймите, что моя компания имеет определенный вес в широких кругах страны. Отрицательный баланс проводимых встреч никак на руку моей компании не играет. И тут ведь не только я один отвечаю. Как и в любом подобном деле тут замешано большое количество человек, подрывать репутации, которых я не намерен. Вы это понимаете?
- Да.
- Что ж...я догадывался, пока шел сюда, что ваша просьба будет именно об этом. И.…я готов согласится. Все-таки ваш муж фигура знаковая. Если мы сможем провести мероприятие гладко, без сучка и без задоринки, это положительно скажется на всех и будет иметь приятные долгосрочные последствия. Это я вам говорю с полностью уверенностью в своих словах. Но, как вы понимаете, я буду готов пойти на это только с одним условием. Понимаете, в чем оно заключается?
- Да.
- Что ж, тогда я готов на это подписаться. Я переговорю со своими коллегами, в том числе и зарубежными. Нам очень повезло, что неделю назад, весь этот сыр-бор начался еще до того, как туда приехали СМИ и сливки нашего с вами общества.
- Понимаю вас, и уверяю, что в следующий раз, Олег будет спокоен и адекватен. Даю вам слово.
- Очень надеюсь, что так и будет. Учитывая все перипетии...думаю, что повторный показ можно будет организовать через недели две-три. Вас это устраивает?
- Более чем.
- Тогда по рукам. Я позвоню вам через пару дней, сообщить как будут продвигаться дела.
- Хорошо, спасибо вам Игорь Денисович. Знаю, что мой муж принес вам много вреда. Но, я снова хочу подчеркнуть, что в следующий раз подобное не повторится.
- Хорошо, Ксения, я верю вам.
С этими словами, Ефимов поднялся из-за стола и сняв шарф, начал завязывать его вокруг шеи.
- Вы хорошо себя чувствуете? Мне показалось, пока я с вами беседовал, что вы...несколько угнетены. Это все из-за вашего мужа?
- Частично. Сейчас у нас и.…у меня лично...трудный период.
- Понимаю. Что ж, надеюсь, у вас все наладится, и вы снова будете полны сил и радости. У вас чудесная улыбка, Ксения, вам говорили?
- Да...Олег…Олег говорил, - скромно улыбаясь ответила собеседница.
- И он чертовски прав. Искренне надеюсь, что и вы окажетесь правы, сумев образумить его. Честь имею.
И откланявшись, Ефимов покинул помещение.
За окном по-прежнему стоял густой туман, а легкий джаз все так же ласкал уши. Ксения после разговора чувствовала себя полностью разбитой, несмотря на раннее утро. В теле чувствовалась ломка, и кажется, она простудилась. Собрав свои вещи, она неспешно оделась и вышла из кафе, думая лишь о том, что необходимо зайти в аптеку, а потом хорошо бы вернутся домой в постель.
Глава 4
Черный кофе, заваренный утром, остыл. Все внимание Андрея было занято статьей, в которой говорилось о новых открытиях в области нейропсихологии. В последнее время, врач-психолог, брался за всевозможные варианты лечения острой формы диссоциативного расстройства. Из-за большой редкости этого заболевания, материала по этой теме было в обрез. Чуковский прилагал все силы, чтобы хоть где-то можно было зацепиться за малую долю информации, которая смогла бы оказать помощь его пациенту. Его физическое состояние, вызванное сильными переживаниями, подкосили его здоровье, из-за чего у него остро развивался невроз. Несмотря на это, Андрей был полон решимости добиться значимых результатов. Дочитав статью до конца, не найдя в ней полезной информации он, закрыв ноутбук увидел чашку, и тут же вспомнил про кофе. Желание насытиться зерновым напитком бесследно пропало, а в висках уже начинала пульсировать боль. Разговор с Долгоруким, прошедший три дня назад, не оставлял надежду на то, что он сможет заинтересоваться его случаем. После того, как профессор понял в чем суть его прихода, у него зазвонил телефон. Оказалось, срочный, внеплановый вызов. Долгорукий был вынужден лететь в Уфу. Прощаясь, они договорились встретится снова. Во вторник, в девять утра. Андрей уже утратил всякую веру на разрешение этого крайне сложного и что самое худшее - личного дела. Долгорукий был его последней надеждой, которая помогала ей не угаснуть. Бросив беглый взгляд на ноутбук и посмотрев на часы, Андрей встал из-за стола и пошел в прихожую. Через полчаса у него снова появится возможность рассказать всё полностью, и убедить профессора взяться за его случай.