— Ну и скользкие же тут у вас полы! — посетовала она, обхватив правой рукой голову Фантонетти, а левой приставив к его уху раструб излучателя его же скремблера, всего мгновение назад находившегося под безраздельным, казалось бы, контролем бравого борца с подрывными элементами.
Дорн Хорстен неодобрительно поцокал языком и с укоризной произнес:
— Не увлекайся пожалуйста, моя милая. Господин полковник может обидеться, если ты вдруг невзначай вышибешь ему мозги. — Он выдержал паузу и добавил: — При условии, разумеется, что они у него есть.
Но Фантонетти находился в глубоком шоке и никак не отреагировал на явное оскорбление.
Доктор приблизился и забрал оружие у Элен. Она грациозно спрыгнула на пол и первым делом поправила свое прелестное голубое платьице и сбившийся набок бант.
— Где ваш кабинет? — бесцеремонно спросил ученый.
— Там, — показал деморализованный полковник.
— Тогда пошли.
Пропустив Фантонетти вперед, Хорстен и его миниатюрная соратница вошли в довольно просторное помещение, обставленное типовой канцелярской мебелью и оборудованное стандартным набором офисной аппаратуры, включающим многоканальный селектор и диктопринтеры.
Элен, что-то весело напевая вполголоса, открыла коробочку с надписью «Кукольная аптечка» и принялась раскладывать на столе по виду игрушечные пузырьки, шприцы и ампулы. А доктор тем временем предложил пленнику поудобнее располагаться в его же собственном кресле.
Полковник Фантонетти не был трусом, но интеллектом отнюдь не блистал. Едва придя в себя, он начал ругаться и угрожать:
— Что вам от меня нужно, негодяи?! Предупреждаю, это вам дорого…
Хорстен торопился и потому заткнул фьорентийцу рот, сунув в него вороненый ствол скремблера. Выдержав паузу, он убрал оружие и вежливо произнес:
— Как я уже говорил, мне нужна информация об энгелистах.
— Да вы сами энгелисты поганые! — огрызнулся пленник.
— Напротив, друг мой, напротив, — заверил доктор.
Миниатюрные пневмошприцы из игрушечной коллекции Элен оказались действующими — и вполне эффективно. Она не стала тратить времени, снимая с полковника мундир и рубашку, а просто приложила головку шприца к его запястью, после чего быстренько собрала все свои причиндалы обратно в коробку и чинно уселась в кресло напротив.
— Мы ввели вам одно из производных скополамина, называемого иначе «сывороткой правды», — любезно пояснил ученый. — Мне очень жаль, но мы вынуждены так поступить. Нам действительно позарез необходимо узнать об энгелистском подполье все, что только возможно.
— Вам это даром не пройдет! — скрипнул зубами Фантонетти.
— Угу, — безразлично кивнул Хорстен и уставился на секундную стрелку своего наручного хронометра, нетерпеливо постукивая по крышке стола костяшками пальцев.
Элен сидела тихо, как мышка, с невинной детской улыбкой на губах, сочувственно глядя на полковника, пока сей доблестный воин не выдержал и закрыл глаза.
— Ваше имя? — задал доктор первый вопрос, едва началось действие препарата.
Крупные капли холодного пота выступили на лбу допрашиваемого. С минуту он героически сопротивлялся, но в конце концов плотно сжатые губы его разомкнулись:.
— Сальвадор Мария Фантонетти.
— Звание и должность?
— Полковник, советник его высокопревосходительства Альберто Скьяланга, Третьего Синьора.
— Ваши обязанности?
— Борьба с энгелистами.
— Кто такие энгелисты?
— Подрывные элементы, намеревающиеся свергнуть Первого Синьора и правительство Свободно-Демократического Сообщества Фьоренцы.
— Как они собираются это осуществить?
Голос накачанного наркотиком фьорентийца впервые дрогнул и потерял уверенность и четкость. Прошло несколько секунд, прежде чем он дал ответ:
— Я не знаю.
Хорстен нахмурился:
— Какие методы они используют?
— Любые, ведущие к подрыву общественно-экономического строя Фьоренцы.
— Каким образом?
— Выступая против Первого Синьора и возглавляемого им Кабинета Синьоров.
— У подполья есть свои радиостанции и каналы три-ди-видения? — задала вопрос Элен.
— Нет.
— А свои газеты у них есть? — спросила она, озабоченно хмурясь, как и ее напарник.
Полковник ничего не ответил. Тогда она изменила вопрос:
— Как вы думаете, есть у подполья своя пресса?
— Нет.
— Энгелисты пишут книги и статьи, направленные против правительства? — поинтересовался Хорстен.
Снова молчание.
— Как вы думаете, пишут энгелисты книги и статьи, направленные против правительства?
— Я… я не знаю.
— Вы когда-нибудь читали, видели или держали в руках памфлеты, брошюры, листовки и другую пропагандистскую литературу, изданную энгелистами?
— Нет.
— Что же тогда они делают для того, чтобы подрывать основы общественно-экономического строя Фьоренцы? — перехватила инициативу Элен.
— Пытаются склонить на свою сторону неустойчивые элементы, выступая с критикой администрации Первого Синьора.
Элен и Хорстен в недоумении переглянулись. Поразмыслив немного, ученый решил попробовать подобраться к истине с другой стороны:
— Лично вам доводилось арестовывать энгелистов? Пленник безмолвствовал.
— Хорошо, спрошу иначе. Вам доводилось арестовывать людей, подозреваемых в энгелизме?
— Да.
— И сколько из них в действительности оказались энгелистами?
Молчание.
— Хотя бы один из арестованных оказался энгелистом? — вмешалась Элен.
— Нет.
Ответ был воспринят в похоронном молчании. Прошло немало времени, прежде чем Элен сформулировала наконец очередной вопрос:
— За всю вашу карьеру вам хоть раз встретился человек, о котором вы могли бы с абсолютной уверенностью утверждать, что он энгелист?
Долгая пауза, затем:
— Нет.
Это было последней каплей.
— Почему же тогда вы уверены, что энгелисты вообще существуют? — не выдержала Элен.
— Потому что они подрывают основы Свободно-Демократического Сообщества Фьоренцы.
— Я не об этом спрашиваю… А-а, черт! — Она беспомощно поглядела на своего коллегу: — Что происходит, Дорн?
Хорстен рассеянно дернул себя за мочку уха, задумчиво посмотрел на полковника и сказал:
— Ты знаешь…
— Что?
— По-моему, этот человек подвергся интенсивной промывке мозгов.
— Ты сбрендил? Он же полковник и большая шишка в этом антиподрывном министерстве! Ну зачем кому-то промывать мозги ему?
— Откуда я могу знать? — раздраженно буркнул ученый.
Элен слезла с кресла, подошла к столу и раскрыла коробочку с кукольной аптечкой.
— Что ты собираешься делать?
— Почистить ему память, естественно. Что нам еще остается, если синьор Фантонетти ровным счетом ничего не знает об энгелистах?
Дорн Хорстен открыл дверь и в сопровождении Элен вошел в гостиный салон президентских апартаментов «Альберго Палаццо» и застыл как вкопанный.
— Чем это, во имя Святого Дзена, вы тут занимаетесь?! — взорвался он.
Зорро Хуарес и Джерри Родс вздрогнули и одновременно повернули головы. На полу валялась раскрытая коробка с игрушками. Зорро сидел, скрестив под собой ноги, перед коктейльным столиком, Джерри, на корточках, рядом с ним. На столике стояла маленькая «игрушечная» модель три-ди-визора из коллекции Элен. Модель была включена, и стоящие у порога даже на таком расстоянии легко узнали лицо человека на миниатюрном экране.
— Докладываем Сиду Джейксу, — первым опомнился Зорро.
Хорстен и Элен подошли поближе и встали перед столиком так, чтобы попасть в поле зрения сканирующего устройства передатчика. Сид заметил их, дружески ухмыльнулся и произнес:
— Рад видеть вас, коллеги. Как продвигается задание?
— Никак не продвигается, — сердито пробурчал доктор, смерив неодобрительным взглядом нарушивших запрет коллег. — Час назад мы нанесли визит в министерство, созданное специально для борьбы с диссидентами, отловили там одну засидевшуюся пташку в чине полковника и допросили с применением скополамина.
— Лихо это вы! — похвалил Джейкс. — И что же она вам напела?
— В том-то и дело, что ничего! — ответила Элен. — Это фьорентийское подполье, должно быть, самое нелегальное за всю историю подпольного движения!