— Чем реже генералы воюют, тем чаще их награждают, — ехидно шепнула на ухо Джерри первой опомнившаяся от неожиданности Элен. Она уже успела сунуть коммуникатор в кукольные ручки Гертруды.
Представительный мужчина, вошедший в салон вслед за двумя офицерами, был, очевидно, не кто иной, как сам Первый Синьор. Он быстрыми шагами прошел в гостиную и остановился в центре комнаты, непринужденно разглядывая обстановку.
— Мои извинения, синьоры, — небрежно бросил он и повернулся к Вероне: — Вы ведь уже знакомы с нашими гостями, maggiore? Представьте нас, пожалуйста.
Первый Синьор выглядел сравнительно молодо, лет тридцати пяти, но держался так властно и уверенно, словно научился командовать еще в колыбели. Лицо его, как и любого другого высокопоставленного политического деятеля, могло выражать самые разнообразные оттенки: искренность и дружелюбие, честность, открытость, неподкупность и расположение к ближнему.
— Ох, не нравится мне его рожа! — заметила сквозь зубы Элен.
— Тс-с-с! — сердито прошипел Хорстен.
Майор Верона, искусно изображая всем своим видом благоговейный восторг от присутствия столь высокого руководства, отвесил почтительный поклон и приступил к церемонии.
— Позвольте представить вашему высокопревосходительству знаменитого ученого Дорна Хорстена и его очаровательную дочь синьорину Элен.
— Это большая честь для меня, ваше высокопревосходительство, — с достоинством поклонился доктор.
Элен широко распахнула ресницы, сунула в рот большой палец, тут же спохватилась, вынула его и спрятала руки за спину, сконфуженно ковыряя пол носком туфельки, но не переставая таращить глаза на Первого Синьора.
— Счастлив приветствовать вас на Фьоренце, синьор Хорстен, — учтиво склонил голову глава государства. — Искренне рад знакомству с человеком, чьи труды на научном поприще пользуются заслуженной известностью едва ли не во всех мирах Содружества. — Он снисходительно улыбнулся Элен. — Какая у вас прелестная кукла, синьорина!
— Его превосходительство Джералд Родс, предприниматель с планеты Каталина, — продолжал представлять гостей планеты Верона.
— Мое почтение, ваше высокопревосходительство, — без всякого почтения буркнул Джерри, чья скучающая физиономия наглядно демонстрировала, что ему не привыкать встречаться с высокопоставленными персонами.
Первый Синьор с любопытством окинул взглядом молодого человека.
— Мое почтение, синьор Родс, — сказал он, не утруждая себя поклоном. — Мне уже сообщили о цели вашего визита на Фьоренцу. Смею вас заверить, что мы всегда рады приветствовать любые начинания такого рода.
— Его превосходительство Зорро Хуарес с планеты Вакамундо, — с кислым видом произнес майор, даже не стараясь скрыть свое неприязненное отношение к этому человеку.
— Наслышан о ваших подвигах, синьор, — усмехнулся его высокопревосходительство. — Надеюсь, вы больше не станете вступать в конфликт с нашими законами, быть может излишне суровыми, но крайне необходимыми, учитывая постоянно растущую активность подрывных элементов.
— Да я всего лишь хотел что-нибудь узнать об энгелистах, — смущенно пробормотал Хуарес— Все вокруг только о них и говорят…
— Да-да, разумеется. К несчастью, вы пошли неверным путем, за что и поплатились. Хорошо еще один из членов моего кабинета вовремя узнал о случившемся и принял меры. Я с удовольствием лично отвечу на все интересующие вас вопросы, синьор Хуарес, если выдастся свободная минутка.
Первый Синьор еще раз окинул всех четверых благосклонным взглядом и направился к бару, бросив через плечо:
— Объясните нашим друзьям ситуацию, maggiore.
Верона, единственный из свиты правителя, допущенный в гостиную — остальные, включая охрану, были изгнаны в прихожую, — не испытывал, похоже, особой радости от этого поручения.
— Доктор Хорстен, синьоры, — заговорил он, виновато пряча глаза, — я вынужден сообщить вам, что планы его высокопревосходительства несколько изменились и он все же решил принять личное участие в предвыборной кампании.
Элен скосила один глаз на Джерри и ехидно прошептала:
— Ну и где теперь твое хваленое везение? Сейчас ведь на улицу будут выкидывать, если ты еще не понял!
— Разумеется, — поспешил добавить майор, — его высокопревосходительство лично настоял, чтобы для каждого из вас подыскали взамен подходящее помещение.
Первый Синьор вряд ли смог оценить подхалимаж подчиненного, потому что был занят совсем другим делом. Держа в левой руке крошечную ликерную рюмочку, он разглядывал на свет ту самую бутылку, к содержимому которой успели изрядно приложиться сначала Элен, а затем и Зорро. На лице его попеременно отразились удивление, шок и неподдельный ужас.
— Мой бетельгейзианский шартрез! — горестно простонал он.
Пока Хорстен и Зорро, смирившись с неизбежным, обсуждали с советником варианты переселения в другой номер, Джерри Родс, будучи человеком практичным и без предрассудков, как бы невзначай приблизился к бару, рассеянно подбрасывая на ладони свой древний бронзовый франк.
— Ваше высокопревосходительство? — осторожно кашлянул он.
— Слушаю вас, синьор.
— Тут такое дело… Вы знаете, что в этих апартаментах семь спальных комнат?
— Да? — нахмурил лоб Первый Синьор. — Ни разу не считал. Как-то руки не доходили. Семь, вы говорите?
— Семь, — уверенно подтвердил Родс, высоко подбросил монетку прямо перед носом собеседника, ловко поймал ее и зажал в руке. — Не сочтите за лесть, синьор, но, глядя на вас, я сразу подумал, что вы, должно быть, человек рисковый.
— Рисковый? — снова нахмурился правитель.
— В том смысле, что вы не прочь рискнуть в игре, — пояснил Джерри.
Чело его высокопревосходительства прояснилось.
— Да, игра — это моя слабость, синьор, вы угадали. Но мне, признаться, все еще не до конца ясен ход ваших мыслей…
Родс опять подбросил монету:
— Ставлю сто тысяч кредитов против разрешения остаться в моей комнате, что угадаю, какой стороной выпадет эта монета.
— Сто… тысяч… межпланетных… кредитов! — повторил сразу севшим голосом Первый Синьор.
Джерри подкинул монетку и поймал, подкинул и снова поймал… Его высокопревосходительство откашлялся, прочищая пересохшее горло:
— Согласен! Но с условием: я бросаю, вы угадываете.
— Годится! — весело воскликнул Родс, отдавая монету.
Его соперник внимательно осмотрел ее с обеих сторон.
— Так, это орел, — пробормотал он, — а это, насколько я понимаю, решка. Готовы?
Джерри кивнул. Первый Синьор подбросил монетку, поймал ее на ладонь левой руки и мгновенно накрыл правой.
— Орел, — назвал Родс.
Правитель разнял руки, взглянул на монету, поморщился и сокрушенно покачал головой:
— Вам повезло!
— Сыграем еще? — предложил Джерри. — Та же ставка, те же условия. Если я выиграю, доктор Хорстен с дочерью сохраняют за собой свои комнаты.
— А вы азартны, молодой человек, — с уважением посмотрел на него Первый Синьор. — Сто тысяч кредитов! Принимается!
Он опять подкинул монету, поймал, накрыл ладонью и выжидающе поднял глаза.
— На этот раз решка, — спокойно произнес партнер.
Лицо правителя заметно помрачнело.
— Вы снова выиграли!
— А теперь, если не возражаете… — начал Родс.
— Ваше высокопревосходительство! — предостерегающе повысил голос Верона.
— В чем дело, maggiore?
— Прошу прощения, но оставшихся комнат едва хватит для размещения сопровождающих ваше высокопревосходительство лиц. — Он повернулся к Зорро: — А для вас, синьор Хуарес, администрация отеля освободила помещение в цокольном этаже. Комнатка небольшая, но очень уютная. Бывшая дворницкая, если не ошибаюсь.
— О нет! Только не это! — запротестовал тот, но протест его так и остался гласом вопиющего в пустыне.
Глава Кабинета с видимой неохотой вернул монетку владельцу, с сожалением вздохнул и сказал:
— Надеюсь, мы еще с вами сыграем, синьор Родс. Буду рад, если найдется часок-другой, научить вас моей любимой игре — покеру.