Глаза Тихона округлились.
— Да не переживай, — махнул я рукой, — они туда выкидывают всё, что угодно, кроме продуктов, так что там чисто.
— Вы там уже покопались, граф? — буркнула Лидия, напряжённо пялясь в угол сарая.
— А как же, — усмехнулся я, — и вам тоже придётся.
Её лицо вытянулось. В глазах мелькнули золотистые искры, и она стала поворачиваться ко мне.
— Не отвлекаться, — я добавил в голос командных ноток, — искать реперные камни. Не отлынивать. О, молодец Маша.
Лидия дёрнулась, поморщилась, но команду выполнила, а Маша зарумянилась. Хотя, не думаю, что она поняла, почему она молодец. Да и никто не понял. А молодец Маша потому, что потому. Просто так сказал. Просто, забавно Лидия реагирует на её успехи.
— Так вот, Тихон, — я вернул внимание на друга, — сходи туда, поищи кольца или что-нибудь мелкое для себя. Тогда начнём другую тренировку.
— Ну, э…
— Не робей, — хлопнул я его по плечу и прошептал, — ты же хотел стать храбрым? А воины кладут на чужое мнение и делают то, что нужно. Понял?
Тихон кивнул и выскользнул из сарая. Как пуля пошёл.
Эх, всех бы так легко мотивировать, горя б не знал. Ладно. Вернёмся к нашим студентам.
Время шло. Ребята ходили по сараю и пучили глаза. Я сидел на кресле и раскочегаривал кальян. Наблюдал, как Волков помогает себе руками. Он двигал ими, как пловец раздвигает воду.
— Ай, княжич! — дёрнулась Лида, когда он задел её волосы, — что вы делаете?
— Плыву в потоках силы, — Волков пучеглазо посмотрел на неё, улыбнулся, и поплыл дальше, — брат рассказывал, что это помогает.
Забавный у него брат, сказал часть правды, и тут же прикололся. Надо Володе зеркало показать, чтобы он увидел, как со стороны выглядит. Двуногая жаба, не иначе. Надеюсь, он дома так при гостях не ходил.
— А вы что делаете, граф? — бросила Лидия, поворачиваясь ко мне, в голосе прорезалось возмущение, — так вы нас учите? Кальян раскуриваете?
— Это для Вас он кальян, — улыбнулся я, — а для меня самовар, и я буду заваривать зелье на анютиных глазках, чтобы помочь вам.
— А самовар Вам уже не подходит, — Лидия махнула рукой на медного хозяина стола.
— Так мы в нём чай будем делать, — я махнул мундштуком кальяна и подал через него эфира с энергией тепла. — А эта колба сама просится для алхимии.
— Откуда вы только знаний понабрались, — буркнула Лидия, — такую вещь испортили…
— Получилось! — завопила Маша.
Она запрыгала и замахала руками. Обернулась к нам, и на её лице заиграла ослепительная улыбка.
— Получилось, — она махнула рукой в угол сарая, — там блестит зелёным. Ярко.
— Молодец, — улыбнулся ей в ответ, — теперь разгляди там же другие цвета.
Маша кивнула и, обдав нас восторгом, повернулась обратно и вновь выпучила глаза.
— Вот видите Лидия, — я снова подал энергии в колбу, — курение вредно. Курильщик сожалеет об испорченном кальяне, а ЗОЖник находит реперные точки.
Лидия ничего не ответила. Бросила на меня взгляд золотых глаз. Резко направилась к Маше и, замерев около неё, стала пялиться в тот же угол.
Только всё наладилось, и я приготовился заканчивать с зельем, как дверь в сарай распахнулась и на пороге возник Тихон.
Он часто-часто дышал. Один рукав пиджака болтался на честном слове. Второго не было. Рубашка оказалась порвана. Чернела пятнами грязи и краснела от крови. Из носа хлестало. Губы походили на два пельменя.
Тихон уцепился рукой за косяк. Шагнул в сарай.
— Что? Кто? — я подскочил к нему и подхватил подмышки.
— Там, — он с трудом разлепил разбитые губы, — Б…. О…
— Брат Осокина? — в голове мелькнули вчерашние угрозы. — Тихон.
— Там… — его губы снова задрожали, и Стоев повис на моих руках без сознания.
— Что с ним? — рядом оказался Волков.
Передал ему Тихона, махнул рукой и, с рычанием, выскочил из сарая.
Светлова Виктория Сергеевна. Профессор Истории древних цивилизаций и Археологии
Виктория Сергеевна бесилась. Бесилась потому, что бесилась. Вернее, она отдавала себе отчёт, что её бесит студент Орлов. И от того, что он её бесил, а она это понимала и ничего не могла поделать, бесилась ещё сильнее.
К своим двадцати пяти годам она получила высшее образование. Закончила аспирантуру по направлению археологии. Участвовала в раскопках. Имела десятки публикаций в научных журналах. Её ценили в Академии. Её мнением дорожили коллеги и научное сообщество…