Успел заметить, что предложение о ставках не нашло поддержки. В толпе видаков мелькнули преподаватели. Студенты расступились, пропуская Конрада Бергсона, а потом Осокин атаковал.
Ушёл вправо, махнул рукой. Тут же развернулся и ударил ногой меня по бедру. Толпа закричала.
Он двигался быстро. Стремительно перетекал из одной стойки в другую. Кричал при каждом ударе «Киай!». Замирал на миг после крика и тут же, вызывая восторг зрителей, ускользал дальше.
Я принял несколько его ударов на бёдра. В ноге зачесалось. Шучу. Сильно он лупил, сильно, но терпимо. Но я всё равно перестал подставляться. Просто проверил, чего ожидать.
Осокин разродился целой серией ударов, и я скользнул в сторону. Ухватил его за рукав. Дёрнул руку и пробил справой в грудь.
Воздух с сипом вылетел из его рта. Он подпрыгнул на месте, сгибаясь в воздухе, а я продолжил атаку. Ударил его туда же ещё раз.
Он снова подскочил. Тряпкой повис на кулаке. Воздуха в его груди кончился, потому я выбил из него лишь хрип.
Он попытался свалиться с кулака. Дёрнулся в сторону. Я подтянул его за рукав, откинул голову назад и, с размаху, впечатал лоб ему в переносицу.
Хрустнула кость. Брызнула кровь. Изо рта вырвался крик. Толпа замолчала.
Я не понял, кто кричал. Кажется, мы оба. Я от злости, он от боли. Глаза княжича стали закатываться. Тело обмякло, и я отпустил его.
Мешок с картошкой падает мелодичней. Осокин раскинул руки в стороны и замер на утоптанной земле полигона.
Посмотрел на него. Обвёл взглядом его одноклубников, других молчавших зрителей. Встретился взглядом с заведующим кафедры Конрадом. Оценил его кривую ухмылку и, ухмыльнувшись в ответ, скинул с руки блокиратор.
Забрал пиджак. Развернулся и пошёл прочь. Толпа на моём пути расступилась. Студенты в кимоно старались не встречаться со мной взглядами, смотрели куда угодно, только не на меня.
— Орлов, — услышал я сзади полу-стон-полу-хрип. — Ещщё не ккончено ссу…
Сердце ухнуло и забилось сильней. По коже промчались мурашки. Я ощутил всплеск магии, услышал возмущённые крики и обернулся.
Осокин потерял сознание, но успел запустить в меня огненный шар. Шар на десять гран больше моего официального резерва.
Шар метнулся ко мне.
Николай после разговора с нянечкой Ириной Леонтьевной.
Где живёт Ирина Леонтьевна, Коля знал. Он уже приезжал к ней несколько раз. Когда в армию уходил, и после, когда вернулся.
Коля убрал телефон. Оглядел улицу. Проводил нянечку взглядом, пока она не дошла до крыльца интерната. Гвардейцы Уваровых-Орловых расступились в стороны, и она исчезла за дверью.
Тогда Коля выждал ещё немного. Помялся на месте. Понял, что привлекает внимание, и ждать тут — навлечь на себя, если не бывших товарищей по работе, то экипаж жандармов точно. Отступил в тень и юркнул из переулка в ближайший двор.
Мелькнули на краю зрения подъездные двери и окна первых двух этажей. Осталась позади арка с выходом на проспект. Дворы с детскими площадками в окружении рядовых девятиэтажек стали чередоваться друг за другом.
За полчаса Коля переместился в другой район. Вышел к метро и остановился перед спуском в него.
«Нужна машина, — мелькнуло у него в голове».
Он гнал от себя мысли о Ирине Леонтьевне. Боялся думать, получится ли у неё. Он просто поверил в это и решил подготовиться к дальней дороге в Питер. Потому вопрос транспорта раскинулся в голове шипованной лентой жандармов, которой они останавливают машины на трассе. И, как та лента прокалывает шины, так и вопрос заставил Колю тормознуть. Подрезал на взлёте, так сказать.
«Поезд отметается, нужен паспорт Нади, — мелькало в голове Николая. — У нас будет копия, в лучшем случае. ТАк что нужна машина».
Угонять авто Коля не умел. Да и не стал бы. Удивительно, но инстинкт выживания сдался совести без боя. Она позвала в союзники логику. Доказала, что тогда за ними пустятся в погоню жандармы, и молниеносно победила.
«Что делать? — отчаяние поднималось в груди Николая. Он так и не обзавёлся настоящими друзьями. Те, кто приходил на ум ни в коем-случае, по мнению Коли, не станут ему помогать».
В голове, словно череда фотографий из альбома жандармов, возникали лица парней из качалки и бара, в котором он работал.
«Не одолжат машину, — думал Коля, — да и полюбому, к ним придут Уваровы-Орловы и через них выйдут на меня».
— У Вас всё в порядке? — раздался голос слева.
Коля вздрогнул. Моргнул пару раз и уставился на молодого парня в форме старшины жандармерии.