— Мистер Хардинг! — тут же отреагировал Джесси. — Закройте нашу позицию и выпишите нам чек на получение денег в Gross Kleeberg братьев Хайнц.
В том, что покупателями наших бумаг окажется именно эта компания, Ливермор не сомневался. С чеком на руках мы бросились на угол Бродвея и Уолл-стрит, где в доме № 42 «медные» быки устроили себе «загончик» с поилкой, кормушкой и десятком телефонов.
— Зачем тебе наличка, Юный Хват? — попытался отвертеться Морис, отвечавший за финансы в консорциуме Gross Kleeberg.
— Не играй со мной, Чарли. Хочешь, чтобы я ославил вас на всю Биржу? Вы неплатежеспособны?
Угроза подействовала. Деньги мы получили. И решили взять паузу до завтра и даже утром ничего не покупать и не продавать. Очень разумное решение. Ибо в среду за короткую сессию United Copper обвалился. Рухнул, как брошенный с вершины «Утюга» камень, разнеся кучу голов. С 60 до 10 баксов. С последующим закрытием или банкротством аффилированных лиц, банков и компаний, с персональным запретом для Хайнца и Мориса появляться на Бирже и даже с самоубийством президента третьей по величине трастовой компании Нью-Йорка.
Вся эта турбулентность случилась за пять коротких дней. Кто в ней был виновен? Конечно, не мы выдернули табуретку из-под ног Gross Kleeberg. Наша добыча — так, мелочь. Нашлись дяди посерьёзнее. Поговаривали, что руку приложили сам Джон Ди Рокфеллер и еще несколько очень влиятельных тузов.
Так или иначе, Биржу лихорадило. Наступил тот любимый Ливермором момент, когда большое колебание приносит большие деньги. Мы продавали и продавали. Джесси с алчным азартом вспоминал саквояж с наличкой, который я оставил себе, вернув ему взамен виртуальный эквивалент в виде записи в журналах конторы Хардинга.
— Ну же, Базиль, нельзя над златом чахнуть! Пора пустить прибыль от «Купер» в дело.
— Еще не время, Джи Эл. Я знаю, как поступлю с саквояжем.
Как? Я задумал дерзкую аферу. В духе скупщиков золота в начале 90-х, которые парковали машину у вокзалов, ставили на крышу таблички с предложением и по дешевке выгребали драгметаллы у населения, отчаявшегося от безденежья.
В четверг 24-го октября настал подходящий момент. Об этом я догадался, когда в контору Хардинга, где я практически поселился, с утра пораньше начали заглядывать все подряд с одним и тем же вопросом: «денег нет?» Спустился в зал. Народу тьма, и все заняты поиском кредитов. Ни одного представителя банков или денежных брокеров. Ни одного! Меня стали сразу дергать, так как я примелькался за год как трейдер, занимающийся онкольными займами.
Вышел на улицу.
Перекресток Уолл- и Брод-стрит кишел брокерами с поребрика. Иголку не протолкнуть даже у входа в «Корнер», помпезное здание банка Моргана. Не подняться на ступени Федерал-Холл и на площадку под памятником какому-то мужику в парике, тычущему бронзовым пальцем в толпу. И никто не торговал. Предложения на покупку отсутствовали. На векселя и долговые расписки все смотрели как на мусор.
Бросился к телефону и вызвал парней. Они ждали моего звонка в ближайшей от дома аптеке, попивая газировку. Там стоял аппарат, и аптекарь за десять баксов разрешил нам им воспользоваться. Чертов крохобор! Ему бы не лекарствами торговать, а с кистенем на углу поджидать клиентов.
Изя и Ося добрались быстро. Оба были вооружены, так как несли с собой то, за что их могла порвать на мелкие клочки толпа на Уолл-стрит — наличку.
Дальше действовали по плану.
В темном неприметном углу Биржевого зала каждый день зачем-то сидел серенький клерк, занимавшийся никому неинтересными делами. Его стол всегда игнорировали. Но только не сегодня. Он с радостью уступил мне место на пару часов за сотню баксов. Ося устроился за столом, я встал перед ним, а Изя помчался к Денежному Столбу.
На него сразу обратили внимание. Засыпали вопросами и предложениями.
— Ответы на все вопросы в северном углу зала!
Немедленно толпа устремилась в указанном направлении. И наткнулась на меня, растопырившего руки и не пускавшего никого к столу, за которым сверкал золотой улыбкой Джо. Он выглядывал из-за таблички с надписью «20 %», выведенных крупными красными буквами, и демонстрировал всем желающим тугую пачку «бизонов».[2]
— Базиль, что все это значит⁈
— Вы даете деньги под 20% в день?
Никому и не пришло в голову, что я настолько безумен, чтобы предлагать живой кэш под 20% годовых. Но никто так и не догадался о размерах моей алчности.
— Покупаю первоклассные акции по цене в 20 % от текущей котировки.
— Баз, ты сошел с ума⁈ Забрать за бесценок «голубые фишки»?