Глава 2
Веселые проделки биржевого игрока
— Вы новичок в Штатах, мистер Найнс? — первым делом осведомился Джесси, когда мы поздоровались в лаундж-холле отеля «Бельклер».
— Прибыл в тот день, когда мы впервые с вами встретились.
— В таком случае побуду вам гидом. В отеле есть неплохой ресторан американской кухни «Кейп Код». Рискнете?
Я был готов использовать любой шанс упрочить наши отношения. Предложи мне Джесси испробовать мозг живой обезьянки, я и на это бы согласился. Справился же Индиана Джонс!
— Рискну, мистер Ливермор.
Мы прошли в ресторан. Заняли столик. Биржевик по моей просьбе сделал заказ официанту, включая два хайбола на аперитив — виски с содовой в высоких стаканах. Пока мы ждали напитки, Джесси, проявив редкую наблюдательность, поинтересовался:
— Мне показалось, мой выбор блюд вызвал у вас легкое удивление.
— Скрывать не стану, у нас, в России, суп в обед — всему голова.
— Привыкайте, мой друг, к американской системе. Обед у нас подают вечером. Мы же договаривались о ланче. С полудня до трех часов дня мы едим то, что англичане называют второй завтрак — горячее блюдо, салат и десерт. Я заказал нам фирменное блюдо ресторана — котлетки из моллюсков из залива Кейп Код с рисовыми крокетами, кресс-салат и черничные мафины. Хотел, но не решился предложить вам фальшивую черепаху.
— И правильно сделали. К черепахам я как-то не привык в гастрономическом разрезе.
— Я так и подумал, — добродушно кивнул Джесси и уточнил без капли сарказма. — Фальшивую черепаху готовят из телячьей печени и ветчины. Подают в бульоне из телячьей головы. Прекрасный повод дать вам бесплатный совет, если вы настроены играть на бирже. Ведь иной причины пообщаться со мной у вас не существует, не так ли? Можете не тратить время на расшаркивания. Возвращаясь к совету… Никогда не верьте ни тому, что видите на доске котировок, ни тому, что вам говорят, если хотите стать успешным трейдером. Вы читаете газеты или телеграфную ленту. Вам в уши льют советы все наперебой. Поступайте вопреки. Доверяйте только своему чутью, интуиции, опыту и анализу рынка.
— Как та обезьянка — ничего не вижу, ничего не слышу, никому ничего не скажу?
— Отличное сравнение, — одобрительно кивнул Ливермор. — И хорошее дополнение насчет «не скажу». Храните молчание. Не радуйте завистников ни своими поражениями, ни своей удачей. И запомните: главный ваш враг — это вы сами. Человеку столь же трудно признаться самому себе в ошибке, как и вовремя остановиться. Спекулянт — это постоянная борьба с самим собой, со своими эмоциями. Только трезвый расчет и постоянная работа над собственными промахами — вот слагаемые моего успеха. Сколько раз я падал на самое дно! Трижды! Трижды разорялся, оставаясь без цента в кармане! И снова поднимался. Хардинг, да и остальные, верят в меня.
— Вероятно, это доверие дает вам неограниченный кредит? — осторожно поинтересовался я.
— Неограниченный — это сильное преувеличение. Но репутация у меня неплохая, несмотря на то, что меня считают рисковым трейдером и даже прозвали Мальчиком-Игроком.
— Звучит как-то уничижительно.
— Отнюдь. Я в биржевом бизнесе уже двенадцатый год, а первые сделки провел, когда мне было пятнадцать. Обчищал брокерские конторы далеко за пределами Нью-Йорка. Уолл-стрит вынудил меня попотеть. Пока я придумал свою стратегию, пришлось пережить много неудач. Давайте разделаемся с «клэм-кейками» и салатом, и в перерыве перед десертом я поведаю вам занимательную историю.
Подвергнув кейп-кодовских моллюсков окончательной дезинтеграции, Джей Эл приступил к рассказу.
— В этом году со мной вышел невероятный случай. Я, знаете ли, люблю ловить рыбу. Решил устроить себе отпуск и отправился во Флориду. Но биржевая игра, как наркотик, засасывает тебя с потрохами. Когда была возможность, заходил в местный зал посмотреть котировки. И вот стою я перед доской с цифрами и не могу понять, что со мной происходит. Рынок ведет себя по-бычьи, а мои глаза то и дело возвращаются только к одной позиции — к «Юнион Пасифик». И я, сам себе не веря, вдруг отдаю приказ на продажу тысячи акций без покрытия. «Джей Эл, — говорит мне приятель, когда мы вышли на улицу. — Ты спятил?» «Нет, — отвечаю, — просто предчувствие». «Тебе крышка». «Посмотрим». Я возвращаюсь в зал и выписываю требование на продажу еще одной тысячи. Приятель хватает меня за руки: «Пойдем отсюда, пока ты не продал всю дорогу». «Думаешь? А продам-ка еще тысячу». Продажа трех тысяч уняла мою тревогу. Все акции продолжали расти вверх — и вечером, и наутро. Пришлось вернуться в Нью-Йорк, ибо мой лимит у Хардинга мог вот-вот показать дно. К моменту моего появления на Уолл-стрит, курс все-таки просел. И я продал еще две тысячи.