— У вас невероятно железные нервы!
— Что не отнять, то не отнять. Я не позволяю панике мною руководить.
— И что же случилось дальше?
— Дальше? — Джи Эл расхохотался. — Дальше случилось землетрясение в Сан-Франциско, а эти глупцы, надо мной смеявшиеся, так ничего сразу и не поняли. Им казалось, что бычий экспресс еще не достиг конечной станции. Я же удвоил ставку, ибо уже руководствовался не наитием, а трезвым расчетом. И на следующий день, когда началась паника, когда все поняли, что Сан-Франциско — это трагедия, затронувшая всю страну, я продолжал продавать. Риск уже стал критическим. В случае неудачи я рисковал не только бумажной прибылью, но и своим депозитом, живыми деньгами. Я сказал себе: «Все, Джесси, остановись». И закрыл позицию. Я впервые тогда разом заработал двести пятьдесят тысяч долларов.
— Когда это случилось?
— Две недели назад.
— Невероятно!
— Но так было. И теперь я намерен отправиться на летний отдых в Саратогу немного подлечить расшатавшуюся психику. Буду послеживать за тенденциями. Рынок сейчас колеблется. Но большое падение не за горами. Нужно к нему себя подготовить. Это будет великая битва.
— Черт возьми! А ведь я из Москвы как раз и купил акции Тихоокеанской дороги в самом начале года. Меня уверяли, что это надежный актив.
— Вы не следите за котировками⁈ — изумился Ливермор настолько искренне, будто я заявил, что солнце восходит на западе. — Тогда что вы позабыли на бирже? Неужели вы из той породы простофиль, которые, купив на минимуме, упорно ждут баснословной прибыли? Такие инвесторы выживают от силы три месяца, максимум год. Никогда не становитесь вынужденным держателем акций и сразу продавайте, когда видите устойчивую тенденцию к падению. Фиксируйте убытки. Торгуйте по тренду. Не стремитесь усреднить проигрышные позиции. Используйте самые надежные инструменты — покупайте самые сильные акции на бычьем рынке и продавайте самые слабые на медвежьем. Зачем держать Тихоокеанские, если под угрозой все железнодорожные компании? Денег ни у кого нет. Вывод: нужно перевернуться.[1]
Ливермор разошёлся так, что позабыл о своем десерте. Видимо, его откровенность дорогого стоила и была продиктована первым большим кушем, сорванным на Уолл-стрит. Увы, для меня его советы звучали абракадаброй, в чем я искренне признался.
— Что же вы от меня хотите? — удивился Джесси и приступил к мафину и кофе.
Поколебавшись минуту, я все же решился.
— У меня есть некая информация, которая может принести нам гору денег.
— Инсайд? — ядовито осведомился Джей Эл. — Ненавижу инсайды. Ко мне по несколько раз на дню прибегают умники с кретинскими известиями. Приходится выслушивать изрекаемые нелепицы с самым доброжелательным выражением лица…
— Вы неверно меня поняли. Я говорю не о ближайшем будущем. О том, что случится через года полтора.
— Вы чертов гений, способный заглянуть за финансовый горизонт так далеко? Меня не интересует даже то, как поведет себя рынок всего через неделю! — продолжал злобствовать Джесси, отставляя в сторону свою чашку кофе. — Разве что уловить общую тенденцию — станцию отправления медвежьего или бычьего экспресса. Нащупать точку входа.
— Вот! Именно об этом и толкую! Я дам вам знать, когда придет время насторожиться. А вы подскажите мне, какие шаги лучше предпринять. Я вам — время, вы мне — точку.
— Через год? — усмехнулся Ливермор, успокаиваясь и снова принявшись за свой кофе.
— Через полтора, — уточнил я. — Возможно, я поспешил с этим разговором. Мне нужно заслужить ваше доверие. Быть может, есть что-то, что вам нужно. Услуга. Враги? — я демонстративно хрустнул кулаком, выставив его на стол.
— Услуга… — задумался Джесси, устававшись на мою лапищу. — Вы знаете, пожалуй, кое-что найдется, где мы могли бы найти точки соприкосновения.
