Гриффит? Что-то вертелось в мозгу, как бур на скважине в Хантигтон-бич. Гриффит?
— Мистер Дэвид!Давайте чуть позже. Совершенно голова не варит. Портер! Оставь в покое портер и сосредоточься. Привези ко мне завтра-послезавтра в «Берлогу» мистера Гриффита. Обсудим наши дальнейшие планы. Нам вообще нужно серьёзно все проговорить. Нет никакого желания остаться киностудией одного фильма. Нужен производственный план и свой пул сценаристов. Нужен одновременный запуск сразу нескольких картин. Нужно открыть публике новые звезды. Работы непочатый край. Вы, господин Гриффит, не желаете к нам присоединиться?
— Был бы счастлив. Мистер Найнс! Я приезжаю на зимние сезоны в Калифорнию и снимаю короткометражки. Два-три дня работы — совершенно неинтересно. Вы сокрушительно сумели доказать всепобеждающую силу полного метра. Быть может…
Я его уже не слушал. Все мысли были заняты только одним — предстоящими встречами со стариком-генералом и генералом в юбке еще более преклонного возраста.
… Отис, к счастью, не оправдал моих страхов, когда я заявился к нему с утра пораньше, решив не откладывать в долгий ящик неприятный разговор.
— Отцепись от моей внучки, паршивец! — заявил мне чуть ли не с порога.
— Я отцепись⁈ — возмутился в ответ, но тут же сник. Генерал был готов хвататься за револьвер.
— То есть, ты ей куры не строишь?
— Упаси Боже!
— Полегче на поворотах, гаденыш! — немедленно понизил меня в звании оскорбленный дед.
— Вам, папаша, не угодишь!
Генерал печально вздохнул.
— Ты хороший парень, Баз, но Констанс тебе не пара. Нету в тебе нужного лоска, увы. С этикетом незнаком. Манеры — это не только приемлемое поведение, но и выражение того, как ты относишься к другим, как заботишься об их самооценке и чувствах. Твой стиль — это слон в посудной лавке.
— Кто бы говорил! — окрысился я, но тут же исправился. — Да на черта мне ваши манеры⁈ Я жениться не собираюсь. Мне одному в моей «Берлоге» великолепно дышится.
Отис одновременно и облегченно вздохнул, и погрустнел. Забавная вышла игра чувств на лице.
— И так перед тобой в долгу. И придется еще глубже залезть…
— Дедуля, плюнь ты на свои «должен, должен». Выкладывай, что нужно.
— Сможешь технично от себя внучку отвадить? Так, чтобы она топиться не побежала?
Я завис.
— Непросто.
— Догадываюсь.
— Я что-нибудь придумаю.
Второй мой визит выдался не менее тяжелым. Миссис Кэролайн долго ходила вокруг да около. Завела разговор издалека.
— Вы слышали о концепции «свободной любви», Базиль?
Я чуть не опрокинул на себя чашку с чаем, которым меня потчевала хозяйка. Как-то дико услышать нечто подобное от божьего одуванчика, которой пора бы задуматься о вечности.
Миссис Северанс не уловила моего замешательства.
— У меня есть в Нью-Йорке замечательная подруга, Виктория. Недавно она овдовела и унаследовала огромное состояние.
«Подруге, как минимум, лет за 80, полагаю, — тут же заключил я. — Что-то концы с концами не сходятся».
— Наша духовная связь с Викторией возникла на почве борьбы за права женщин. Миссис Вудхолл еще более радикальная дама, чем я. Она, в том числе, борется за свободу вступать в брак, разводиться и рожать детей без вмешательства государства. Именно это она и называет свободной любовью. А вы что подумали?
Чашка чая все ж таки опрокинулась на мои брюки.
Пока я их оттирал салфеткой, ни о чем другом думать не мог. А когда закончил, мне все стало ясно. Вудхолл! Флоренс тоже Вудхолл!
— Вижу, вы, молодой человек, сообразили, где собака зарыта, — радостно улыбнулась старушка. — Ваши отношения с Флоренс подошли к той черте, когда пора принять какое-то решение. Хорошенько подумайте: девушка может унаследовать состояние своей тети.
— Но я… Миссис Северанс… Не хотел бы обидеть… Брак — это не мое… Не давал ни малейшего повода, который можно было бы истолковать как ухаживание…
— Ах, Базиль, вы же герой города. Конечно, девушки смотрят на вас с определенным расчетом. Девушки любят героев. И не только девушки… Вместе с Флоренс из вас могла бы получится неплохая пара. Вы оба богаты, молоды и смотрите на мир не как на застывшее вещество…
Я вскочил и заметался по комнате. Голова отказывалась работать, а между тем я понимал: еще немного — и все! Пропал Вася!
— Ну как же так, миссис Северанс⁈ Это, по меньшей мере, звучит странно. Где девичья скромность и все такое? Что за расстрельный феминизм? — я неожиданно родил умную фразу в пику чандлеровскому «карательному матримониализму» и чуть не брякнул насчёт неизвестного этому миру харасмента.