— Вы совершенно очаровательны в своем смятении, великий воин, не уступающий бомбам, но пасующий перед дамами! — расхохоталась старушка, от души наслаждаясь моей растерянностью. — Из него я заключаю, что никаких чувств к юной Флоренс вы не испытываете. Увы, так бывает. Я не очень понимаю современных девушек. Их мотивов. Целеустремленности. Хотя именно я за это и боролась. Но нужно же поберечь…
Вполуха слушая на удивление молодой голос миссис Кэролайн, я не переставал искать приемлемый выход. Удивительно: и Отис, и старая суфражистка хотели от меня одного — элегантно послать подальше двух сцепившихся из-за моей тушки хищниц.
Я прекратил свои метания. Встал, выпрямив спину, и твердым голосом сообщил:
— Имею обстоятельства непреодолимой силы!
Да! Сто, тысячу раз да! Я придумал отмазку и готов был обрушить ее на прелестные головки охотниц за моим сердцем. Не прятать под сукно, чтобы созрела, а сразу запустить ее как камень, выпущенный из пращи.
Предложение встретиться втроем в моей «Берлоге» Флоренс и Констанс восприняли с энтузиазмом. Отчего-то решили, что я планирую выбрать одну из них и пригласил их, чтобы огласить свой вердикт. Мисс Чандлер прибыла в сопровождении брата, чтобы соблюсти приличия (Чандлер-младший тут же убежал с Осей в сад пострелять из маузеров). Мисс Вудхолл заявилась в гордом одиночестве — борцы за права женщин не привыкли стеснять себя условностями.
Устроились в патио, по-прежнему безводному и страдающему по акведуку из долины Оуэнс. Мексиканочки, спрятав ножки под длинными юбками, подали чай.
— Хватит юлить, Баз! Мы ждем! — выпалила напряженная Констанс, не притронувшись к своей чашке.
— Как думаете, может, мне купить новомодную итальянскую кофемашину? Я сам к чаю не очень…
— Базиль! Мы же видим, что вы приготовились к серьезному разговору, — ладонь Флоренс накрыла мою, выложенную на стол.
Я откашлялся.
— Девушки, вы мне обе дороги…
Начало обеим не понравилось. Они обменялись грозными взглядами под грохот пистолетных выстрелов, неожиданно раздавшихся в районе бассейна.
— Проблема в том…
— Нет никакой проблемы, Баз. Просто выбери одну из нас и отведи под венец! — высказав мучившую ее идею, мисс Чандлер покраснела и быстро стрельнула глазами в сторону соперницы. Та благосклонно кивнула в знак согласия.
— Есть проблема, — вздохнул я, мученик любовных домогательств. — Проблема в том, что мое сердце рвется к вам, но оно несвободно. Окутано цепями брака.
— Как⁈ — хором выдали девушки.
— Так получилось, — застеснялся я под их критическими взглядами.
— Мы тебе не верим! — не удержалась Флоренс, а Констанция с ней согласилась, переливаясь «перманентными волнами».
Удивительно, как быстро они спелись.
— Какие доказательства вам нужны?
— Материальные!
Внутренне заулыбался, но внешне сохранил приличествующее моменту серьёзное, даже скорбное выражение.
— Марианна! — позвал свою горничную. — Я жду визитершу. Когда она появится, проводи ее в патио.
Ответ мексиканочки оказался вовсе не тем, который ожидал.
— Хозяин! Вас уже ждет посетительница с ребенком.
— Меня? С ребенком? — растерялся я. — Наверное, соискательница на роль. Сейчас не время ее принимать.
«Откуда женщина с ребенком? Должна же явиться нанятая мной актриса и сыграть роль моей давно потерянной жены. Что-то она перестаралась. Про ребенка уговора не было».
— Мистер Найнс, она упорствует. Утверждает, что она ваша жена!
— Кто жена? — затупил я.
— Как жена? — вскричали девушки. — Ты специально все подстроил!
Подбодрив меня тычком в бок, Констанс потребовала очной ставки. И она состоялась. Разрушив надежды на союз со мной у кого бы то ни было. И подтвердив мне старую истину: хочешь насмешить Бога, построй планы.
Обе проигравшие претендентки на звание хозяйки моего сердца продолжали что-то тараторить, но я пропускал мимо ушей, все, что они пытались до меня донести. Резко стало не до них. У входа в патио стояла Адель Каган. Ее ладошка сжимала ручку маленькой крохи лет трех-четырёх от роду. И почему-то эта кроха в матросском костюмчике мне подозрительно кого-то напоминала.
— Здравствуй, Американец! — сказала по-русски Адель. — Познакомься. Это твой сын.
[1] Виктрола — фонограф от фирмы Victor, в котором роль усилителя звука играл корпус, давая более мощный звук, чем у граммофона. Громкость звука можно было регулировать, открывая и закрывая дверцы тумбы.
Глава 17
Сын