— А они?
— Утрутся и забудут мое имя. Тем более, что их время на исходе. Срок патентов заканчивается. В судах против них полно исков. Они очень хорошо понимают, что, когда трест будет объявлен вне закона, найдутся сотни желающих с ними поквитаться.
— Звучит убедительно.
— Главное — не попадись. На нашей стороне эффект неожиданности. Никто еще не допетрил, что выстрел с дистанции двести-триста метров — более чем возможный способ решения вопроса с конкурентами. Но мы же не убийцы. Но и не терпилы. Вот и сыграем новый регтайм. Заставим уродов сплясать кекуок. Как тебе план? Готов подписаться?
— Звучит несложно. Сеньку с собой возьму для подстраховки.
— Вот и ладушки.
— Второе задание?
— Тут вообще все просто. Найдешь хорошее детективное агентство. И поручишь ему найти людей по моему списку. Просто найти, ничего больше.
— А потом вы…
— Нет, не говори, что нафантазировал. «А потом я» просто предложу этим людям заключить контракт на работу с «Найнс энд Блюм бразерс индастри».
— И их имена?
— Чарльз Спенсер Чаплин, Макс Линдер, Мэри Пикфорд и Бастон Китон. Все они должны быть связаны с Бродвеем или с водевильными группами, гастролирующими по стране.
— Проще пареной репы. А третье задание?
— Тут личное. То же детективное агентство должно навести справки о том, как до недавней поры протекала жизнь в Нью-Йорке некоей молодой особы по имени Адель Каган.
— Адель? Не она ли…
— Заткнись!
— Понимаю! — Зигги постарался выглядеть максимально серьезным, но чёртики так и прыгали в его глазах.
Я встал из-за стола и подошел к окну моего офиса, смотревшего на Лос-Анджелес с высоты десятого этажа Континентал-билдинг. Из окна открывался шикарный вид на океан. Вид морской глади меня всегда успокаивал.
— Ты возьмешься? — спросил, не удосужившись повернуться лицом к собеседнику.
— Все так плохо?
— Хуже не бывает.
— А мальчик?
— Зигги! — резко развернувшись, посмотрел ему в глаза. — Не усложняй. Просто хочу быть во всеоружии!
Идею подсказал дедуля Отис. «Если собрался воевать, начни с разведки, — таков был его совет. — Тогда следующий твой шаг может стать не выстрелом по воробьям, но ударом в нужную, самую слабую точку».
— Что-то еще? — подпоручик прикрыл глаза, дав понять, что он в деле.
Вот, честно скажу, неожиданно для меня прозвучало его согласие. Ждал бурю возмущения, воплей про «офицерскую честь», а он… Мужская солидарность? Или все видят нечто иное, чем я? Считают Адель профурсеткой, охотницей за деньгами, а я сопли развожу на ровном месте, пытаясь придумать себе оправдания? Об этом стоило подумать на досуге.
— Так, по мелочи. Изя с Салли — ой, пардон, — наши несравненные Кэтрин Ло и Дензел Рассел отправились в турне по стране рекламировать мой фильм. Надо бы за ними присмотреть, чтобы не наделали глупостей. Особенно, Салли. Еще переманят какие-нибудь пройдохи. Знаю я восточников! Им палец в рот не клади.
— Ну не разорваться же мне, босс. Фигаро здесь, Фигаро там…
— Как я уже говорил, опирайся на детективные агентства. Бери лучших. Вроде сыновей Алана Пинкертона. Их слава уже в прошлом, но, кажется, они берут частные заказы.
Я услышал за дверью голос Оси, обратившегося к моему секретарю, молодому, подающему надежды англо-калифорнийцу, которого я выцепил в актерской тусовке и сманил, не боюсь этого слова, приличными деньгами.
— Как настроение у Босса? Дурное? Ну так я его сейчас поправлю.
Он ввалился в кабинет, не удосужившись постучать, и вывалил с порога:
— Из Акрона, штат Огайо, прибыл химик от шинников.
— Ну, наконец-то! Займись сам. Соглашение о нераспространении результатов исследования и о передаче «Найнс энд Блюм бразерс индастри» всех прав, включая интеллектуальные. Сайрус, наш лойер, в курсе. Только потом расскажешь спецу о моем секретном ингредиенте. И дашь ему доступ в лабораторию при «Священном сахаре». Пора бы нам сменить вывеску на заводе, нет? Как думаешь?
Ося пожал плечами.
— Лучше работает на секретность.
Я аж крякнул от удовольствия. Парень растет не по дням, а по часам. Вот бы еще Изя взялся за ум и перестал грезить о славе и овациях.
— Что-то еще?
— Химик привез с собой письмо от своего хозяина, от Харви Файерстоуна. Тот просит право первой ночи в случае успеха.