Залег в густых зарослях игольчатой травы. Что задумали?
Ждать ответа на мой вопрос долго не пришлось. Неожиданно парни бросились в рассыпную. И один из них понеся прямо на меня. Не сбежать, не убраться с его пути у меня бы не вышло. Этот лось нацелился меня стоптать, с каждой долей секунды приближаясь к моей тушке. Я не выдержал. Приподнялся на четвереньках.
— Ложись! — заорал Захер, которого я распознал по голосу.
Он плюхнулся на живот рядом со мной.
Яркая вспышка разорвала ночную темноту, а уши мгновенно заложило от страшного грохота.
[1] Энгельгардт А. Н. — один из теоретиков товарного сельского хозяйства. Его труд «Письма из деревни» оказал большое влияние на развитие научной мысли о путях деревенского капитализма в России. К сожалению, не только. Реальная история о народовольческой общине в Америке.
[2] Гомстед-акт — закон США, действовавший до 1976 года (на Аляске — до 1986), по которому любой гражданин, кроме участника Гражданской на стороне южан, имел право купить за бесценок 65 га земли.
[3] После проведения акведука из долины Оуэнс озеро действительно обмелело. Его долина оказалась стертой с лица земли. Водная война Калифорнии закончилась поражением фермеров. Сейчас там пустыня, а в озере поддерживают минимальный уровень, чтобы не распространять в округе ядовитую заразу с его дна.
[4] Напомню читателю, что Вася прошел суровую школу прообраза спецназа, повоевав в отряде охотников-добровольцев на Кавказской войне. См. наш цикл «Штык и кинжал».
Глава 19
Как избавиться от нелюбимой женщины без последствий для организма. Часть вторая
Теплая волна прокатилась над головой. Просвистели мимо бетонные обломки. Мелкие камешки отстучали дробь на моей спине.
Проморгавшись, я только и нашел что спросить по-русски:
— На хер, Захер?
Деревенский меня не понял, но громко заорал:
— Зефур, ребята! Сюда! Я шпиена поймал!
Уткнувшийся в его кадык Боуи заставил его замолчать и переосмыслить концепцию пребывания в данной, отдельно взятой сельской местности.
Нас, продолжавших лежать на траве, окружили.
— Русский! — радостно завопил Билли, опознав меня благодаря выглянувшей из-за облаков луне. — Ща ты у меня получишь!
Зефур его придержал.
— Баз, ты чего тут позабыл?
— Люблю гулять по ночам.
— И вынюхивать? На Малхолланда работаешь?
Я встал и отряхнулся. Демонстративно убрал нож.
— Парни! На кой черт вы тут шухер устроили?
Драться со мной никто не собирался, кроме Билли. Угрюмо молчавшие до поры крепкие селяне вдруг отмерли и посыпали разъяснениями.
— Мы акведук взорвали. Пусть знают, как нашу воду воровать.
— Вот прямо акведук? Все его двести миль?
Новодельные подрывники смутились.
— Накопитель, — хмуро бросил Зефур.
— Мне можно подняться? — спросил с земли Захер.
Забавные ребята. Вежливые. Старших уважают.
— Вы, бестолочи, — с отеческой заботой уточнил я, — о такой штуке, как бикфордов шнур слышали?
— Слышали, — ответили хором.
— Инструкцию о технике безопасности при проведении взрывных работ читали?
— Эээ… — все посмотрели на Билли.
— Чего сразу я? — возмутился он.
— Не читали, — заключил я, сообразив, что именно Билли где-то увел динамит. Вполне возможно, что как раз со стройки акведука. — А чего вы толком добились? Остановили работы на пару дней?
— Чего-то я не понял. Ты, Баз, выходит не шпион? — изумился Зефур.
— Делать мне нечего, — отчасти покривил я душой. — Хотел вас предостеречь, но не успел.
— Так мне можно встать? — заныл снова Захер.
— Баз, ты только предкам не говори, ладно? — взмолился здоровяк Билли.
— Совсем все попутали? — возмутился я. — Сперва шпион, теперь стукач…
— Извини, братан! — хором ответило мне стадо телят с красными шеями и пудовыми кулачищами.
— Динамита больше нет? — уточнил я.
— Нет.
— Ну, ладно. А то рассказал бы вам, как правильно закладывать заряд… И показал.
— Расскажи так! — оживились парни.[1]
Делать мне нечего готовить банду подрывников-террористов. А, с другой стороны, еще убьются сдуру. Мысль их выдать властям у меня даже не мелькнула. И Отис об этом от меня не узнает. Замкнутый круг. Мне жалко всех. И все в своем праве. Жители Лос-Анджелеса грезят о воде. Эти мальчишки не хотят терять отчий дом и созданную трудами нескольких поколений сытую и спокойную жизнь. И выхода нет. Кто-то все равно останется в пролете. Остается одно: сделать так, чтобы парни не покалечились по незнанью.