Наталь молча привязал мешочек к поясу и тут же направился к выходу.
- Что, и не пересчитаешь даже? - окликнул его старик.
- Зачем? Эйнеке пересчитает, - пожав плечами, ответил Наталь.
- Ну да, про мага-то я и забыл! - фыркнул Варден.
- Как он там, кстати? - спросил между прочим.
- Дрыхнет. Раньше двух после полудня точно не проснется. К ночи дела начнет решать, все как обычно, - буднично ответил Наталь. - Так что, если не хватит монет, я к тебе посреди ночи приду, Варден! - полуэльф оскалился, демонстрируя нечеловеческие острые и крупные клыки.
- Ха! Вы двое сами как нечисть! - попытался отшутиться старик.
- Днем спите, ночью охотитесь… – голос Вардена взял слишком высокую ноту, и Наталя это позабавило.
Он не стал рассказывать старику о том, что в темноте ему видно также хорошо, как днем, и что охотиться на некоторую добычу проще в сумраке, а не в свете дня. Наталь не стал тратить слова, лишь улыбнулся, вновь обнажив клыки. Это старик, видимо, заметил и отвернулся.
- И вот что… - собравшись уже уйти, Наталь напоследок обернулся. - Своим дуболомам скажи, чтобы внимательней смотрели, что рубят. Сатир к вам не просто так пришел. Брат думает, что вы священную рощу загубили. Срубили материнские деревья, дриад убили… вот сатир на вас и озлобился. Мстить за подруг и дом пришел.
Варден лишь махнул рукой, не то не веря в слова полуэльфа, не то не желая их слушать.
- И дерьмо это с ветвей поснимайте, а то привадите еще тварей, - невозмутимо продолжал Наталь, - начнут они твоих работяг жрать, а у нас с Эйнеке цены быстро растут…
- Какие еще твари? - беспечность и расслабленность Вардена мигом сменилась на тревогу, но Наталь уже шел к выходу и более останавливаться был не намерен.
- …для людских идиотов, - закончил он свою мысль, громко хлопнув дверью.
***
Через пару часов Наталь уже хлопал дверью в доме по другую сторону городской стены. Они с братом сняли его, когда приехали в Хладберг. Это случилось за неделю до того, как сатир начал буянить и Варден нанял их. Невысокий каменный домишко в один этаж. Треугольная крыша, покрытая темной черепицей, здоровенная труба, заметная издалека, по паре небольших оконцев с каждой стороны. Неплохое временное убежище на случай, если братья решат-таки зимовать в Хладберге. Одно плохо: обойдется оно не меньше, чем в половину того, что им заплатил Варден. Наталю это не слишком нравилось. Он бы предпочел комнату в таверне, потратив сэкономленное на выпивку, но в такой (пускай и менее веселой) зимовке тоже были свои плюсы.
К одному из таких «плюсов» Наталь подошел, чтобы погреться. Огромный очаг у дальней стены комнаты. Красота каменной кладки и витиеватой решетки Наталя не интересовали. Вот то, что грел он отлично, и впрямь радовало сердце! Полуэльф подкинул дровишек к почти догоревшим углям, пошевелил их кочергой, потом завалился в стоящее рядом с ближайшей кроватью кресло.
- Вот пришел бы я позже, ты бы и дальше задницу морозил без огня-то? - начал бубнить Наталь, поглядывая украдкой на растянувшийся на постели «холм».
Эйнеке с головой завернулся в одеяло и не то спал, не то делал вид, что спит. Наталь лишь вздохнул, в очередной раз поражаясь беспомощности мага в домашнем хозяйстве. Бросил мешок с монетами на столик у камина, и отчетливый звон разнесся по всей комнате. В том, что ему не придется объяснять брату, что именно зазвенело на столе, Наталь не сомневался. Деньги – одна из тех вещей, которую Эйнеке узнавал везде и всюду без малейшего труда и промедлений.
- Что, братец, чувствуешь дух праздника? - стягивая сапоги, спросил Наталь. Попытался завязать разговор.
- В городе сейчас весело. Людишки работу побросали, занялись всякой чепухой, - подставив обувь поближе к очагу, продолжил Наталь.
- Траву сушеную в веночки сплетают. К дверям приколачивают ленточки. Колокольчики вешают, – позевывая, все рассказывал Наталь. - Глядишь, к вечеру у алтарей и зверушек всяких начнут во славу богов резать…
Затяжной зевок прервал речь старшего полуэльфа. Наталь собирался поспать часок-другой, но в голове не переставали возникать картины праздничного города. За каменной стеной все было куда радостней, нежели в пригороде. Никаких тебе кишок на деревьях и плача по умершим. Только смех и веселье, пока лесорубы хоронят своих по другую сторону города…
- Детвора всюду бегает, - откинувшись в кресле и зажмурив глаза, снова заговорил Наталь. Ему хотелось выкинуть из сознания все навязчивые картины и проспать до глубокой ночи, пока не начнется самый разгар праздника, и все же… – Смеются, ждут подарков и чудес. Кто поглупее – от богов, кто поумнее – от мамки с папкой.
Выдержал короткую паузу. Припомнил собственные детские годы, а заодно и надежды на очередной Венец Зимы, и радостное копошение у праздничного дерева поутру среди кип цветных свертков – подарков, таких желанных и долгожданных.
- Неудивительно, что местные дворяшки лесорубам не поверили про козлоногого, - Наталь отвлекся от грез и пошарил взглядом вокруг в поисках еды. Впрочем, надеяться, что Эйнеке что-нибудь приготовил, было еще глупей, чем ждать чуда от молчаливых идолов.
- Половина их дружин по кабакам глотки рвет праздничными песнями так, что уши закладывает! Другая половина уже который день мертвецки пьяна и дрыхнет: кто под столом, а кто у бабы в койке! - на последних словах на лице Наталя расцвел хищный оскал, а внутри пробудился голод, не касающийся пустого желудка.
- Ну ничего, сейчас поспим пару часиков и тоже праздновать пойдем, а, братишка? Уверен, выпивка и девки в этой дыре еще не скоро закончатся! - поделился Наталь планами на Венец Зимы. Он не ждал, что Эйнеке с ними согласится, но полагал, что брат хотя бы ему возразит или просто поворчит. Однако в ответ было молчание.
- Братишка, старый железом заплатил! Сказал, если мало будет, еще приходить! - прикрикнул Наталь, возвысив голос: желал разбудить Эйнеке, а заодно и отомстить за свой рассказ, ушедший в никуда.
- Заткнись уже, кретин! - тогда же просипел Эйнеке из-под одеяла. Может, он бы сказал что-то еще, добавил бы ругани позаковыристее, но прервался. Одеяло, укрывавшее мага с головой, заколыхалось. Приступ кашля, охвативший Эйнеке, оказался столь силен, что аж задрожала кровать, на которой маг лежал.
Наталь вмиг потерял желание спать. Он тихо ругнулся сквозь стиснутые зубы, вскочил и ринулся к брату. Сдернул одеяло, склонился над Эйнеке. Тот был бледнее, чем обычно. Наталь попытался дотронуться до его лба, однако Эйнеке, злобно шипя, извернулся. Впрочем, почувствовать жар, исходящий от его тела, можно было и не касаясь. Сердце ушло в пятки, и Наталь ощутил, как в голове его зарождается легкая паника. Братец явно перенес ночную охоту хуже, чем он. Вот только не хватало, чтобы он опять слег с простудой прямиком в Венец Зимы!
- Мои кости!.. - словно желая «добить» старшего брата, простонал Эйнеке и сжался. Лицо его скривила гримаса боли, так хорошо знакомая Наталю.
Оставалось только одно.
- Я за лекарем! - выдохнул не на шутку взволнованный Наталь.
========== Часть третья: «Спор» ==========
Ранние подъемы (а «рано», по мнению Эйнеке, заканчивалось лишь где-то к трем-четырем часам после полудня) выводили мага из себя. Он терпеть не мог просыпаться слишком рано, отдавая предпочтение ночному образу жизни, и утро, начавшееся прежде, чем солнце отклонится к горизонту, по определению не могло быть хорошим. Об этом Эйнеке как раз размышлял, пребывая где-то на грани сна и яви, когда домой вернулся Наталь. Грохот двери, скрип половиц, тяжелые шаги окованных металлом сапог – тихо и осторожно было не для него. Эйнеке недовольно скривился. Натянул одеяло на голову. Зарылся под подушку, силясь заглушить излишне громкие звуки. Что-то внутри головы отзывалось на них долгой протяжной болью. Еще большей болью, чем та, что выдернула Эйнеке из глубокого сна полчаса назад.