— Ладно, — кивнул я, заворачивая направо. — Ты говорил, что с нашим родом что-то случилось. Что именно?
Любомир вздохнул.
— Почти извели нас… теперь хотя бы понятно, почему. Ходили слухи, что какие-то волхвы-прорицатели наушничали насчёт нас самому Владетелю. Мы принимали меры, но считали, что это обычные козни Уваровых. Это наши давние соперники, мы с десяток лет назад капитально схлестнулись насчёт смердов северных поселений, жалованных нам Владетелем ещё в прошлом веке. Думали, обычный хозяйственный спор… — он вздохнул. — Когда я вернулся с полей, уже поздно было. Родовое гнездо разрушено, все, кого я знал, убиты. Бродили заложными покойниками, пока я их в Навь не отправил…
Он замолчал, сжав губы. А я заметил, как на его полупрозрачных глазах блеснули призрачные слёзы.
— Сестрёнок особенно жаль было… пять и семь лет…— он развернулся ко мне. Теперь в его туманных зрачках плескалась такая ярость, что я отпрянул: — Слушай, Велимир. Сейчас вот хорошенько послушай. Наказываю тебе: отомсти за них. Жестоко отомсти, и не останавливайся, пока последнего из тех, кто был там той ночью, не отправишь в Навь! Клянись! Клянись Родом!
— Клянусь, — ответил я, и тут же добавил: — Если ты меня не оставишь!
Любомир улыбнулся.
— А ведь работает кровь-то, работает! — довольно сказал он. — Всё правильно сделал.
— Ты меня Велимиром назвал. Это кто-то из наших? Перепутал? — на всякий случай уточнил я.
— Нет, Велимир, не перепутал, — ответил дух-охранитель. — Это твоё настоящее имя. Ты — Велимир Благоярович Куракин, наследный князь. Последний в своём роду. Я это узнал в Нави, когда своих отправил, а сам всё никак не мог вернуться обратно. Тогда-то и выяснилось, что последний Куракин всё ещё ходит в Яви, живой… тебя матушка спрятала, третья законная жена князя. Она поверила своему отцу, старому волхву рода Лопухиных, когда он предупредил её об опасности. В тайне от всех сбежала, умело следы замела. Жила жизнью простого человека… только чтобы тебя спасти. И ведь спасла, Велимир! Спасла…
Мы давно уже подъехали к указанному Любомиром домику на окраине деревеньки. Но я продолжал давить на тормоз, осознавая сказанное духом. Вспомнил маму… как она тихо ушла, незадолго до моей свадьбы. Её последние слова, которые тогда мне показались странными: «Будь сильным, сынок… когда придёт время, будь сильным!»
И я ведь пытался быть сильным все эти годы. Только получалось плохо. Выходит, теперь у меня есть второй шанс.
— Похоже, приехали, да? — спросил Любомир.
— Похоже на то, — кивнул я.
— А вон, гляди, встречает уже.
Из домика, обшитого голубым сайдингом, вышла женщина в резиновых сапогах на босу ногу и длинном легкомысленном платье в горошек. Увидев меня, она улыбнулась и помахала рукой.
— Скажи ей, что от Семёна по рекомендации, — произнёс Любомир.
Я молча кивнул и вышел из авто.
— Приветствую, чем обязана? — улыбаясь, сказала женщина.
Её сложно было назвать красивой: мелкие черты лица, веснушки, но умно-настороженный взгляд карих глаз придавал ей какое-то особенное обаяние.
— Я от Семёна, — ответил я. — По рекомендации.
— О, Сеня! Давненько слышно не было! Как у него дела?
— Скажи, что через пару месяцев отпустят, — посоветовал Любомир. — Дело разваливается.
— Да потихоньку, — ответил я, стараясь не глядеть на своего призрачного спутника. — Через пару месяцев отпустить должны. Дело разваливается.
— А-а-а, рада слышать, — кивнула женщина. Из её взгляда пропала настороженность. — Что сегодня брать будете?
— Скажи, кочет нужен. Самый крупный. Золотогривый или тёмный, — сказал дух.
— Кочета бы. Самого крупного, золотогривого или тёмного, — ответил я.
Женщина вздохнула и прицокнула.
— Очень сильно надо? Есть один, хотела его на курятник, едва в возраст вошёл… ох, дороговато выйдет…
— Беру, — ответил я.
— Двести, — сказала женщина и заранее нахмурилась, уперев руки в бока, видимо, ожидая моей негативной реакции.
— Бери, не торгуйся, — посоветовал Любомир.
— По рукам, — ответил я.
Пока женщина, которая, кстати, так и не представилась, ходила за петухом, я отсчитал требуемую сумму. Пришлось отдать почти всё, что мы взяли в магазине.
— Расценки тут, конечно… — тихо пробормотал я.
— Тут птица растёт так, как надо, — ответил Любомир. — Без обмана. Это ценится. Для треб только такие и годятся.
— Ясно, — кивнул я.