— Оог, — проворчала Хират.
— Нет, — перевел Ц-ЗПО.
— Ты скрываешь это? — Лея не могла поверить в услышанное. Сломанная нога, убитые товарищи, окружена чужаками — и все же пыталась сторговаться на лучших условиях. Новой Республике пригодились бы такие дипломаты. Лея уважительно посмотрела на йаву и закатала рукава. — Ладно, если Т-11 и три ионных бластера — это все, что у тебя есть, пусть будет так. Получишь то, за что заплатила. Хират повернулась к Ц-ЗПО и пробормотала что-то длинное и неразборчивое.
— Она говорит, что вы бессердечнее хаттов, — перевел Ц-ЗПО. — Но ей больно, и она не хочет остаться хромой на всю жизнь. Она скажет, что случилось с Китстером Банаи и его картиной.
Короткий смешок.
— Или его картиной, — поправился Ц-ЗПО.
— Тяжелый выбор, — вздохнула Лея. — Ну, давайте обсудим цену обезболивающего.
Хират быстро залепетала.
— Тускены забрали и его, и картину, — перевел Ц-ЗПО. — Она может показать, где можно их перехватить.
— Может? — Хэн был обрадован. — За это мы даже шину наложим.
— Наложим? — Лея повернулась к Хэну. — Хочешь гнаться за племенем песчаных людей?
Хэн пожал плечами:
— Это великолепная картина.
— Конечно. — Лея вспомнила два солнца, возникших вместо глаз Хэна.
Она начала беспокоиться, что сон вовсе не предупреждал ее об опасностях на пути каравана, что выбирать надо было не этот путь — или что кошмар сбудется вообще независимо от того, какой выбор она сделала. Может, об этом и говорил голос — «мое», что независимо от ее действий будущее — по крайней мере, часть его — сбудется именно так и не иначе. Хэну она ответила:
— Это замечательная картина, пока песчаные люди ее увлажняют.
Хэн нахмурился, удивленный ее нежеланием идти за картиной.
— У нее есть система увлажнения. Очень хорошая.
— Знаю, — сказала Лея. — Но это тускенские разбойники. Может быть опасно.
— Опасно? Да ты что, думаешь… — Хэн запнулся, покачал головой — то ли виновато, то ли сердито, Лея не могла сказать точно. Йава что-то спросила.
— Хират спрашивает, почему имперцам так нужна система увлажнения, — спросил Ц-ЗПО. — И просит, чтобы вы сперва закончили говорить с ней, прежде чем начинать перепалки. Ей больно.
— Сейчас это не ее дело. — Хэн продолжал смотреть на Лею. — Я думал, ты хотела вернуть картину. Я хочу ее вернуть.
Лея уставилась на него.
— Почему, Хэн?
— Я уже сказал, великолепная картина, — Хэн посмотрел на йаву, думая о том, насколько полезной будет ее информация. — Я бы не хотел, чтобы имперцы ее получили.
— Почему, Хэн? — повторила Лея. — И я сейчас говорю не о том, насколько полезным для них будет система увлажнения. Я хочу знать, почему ты не хочешь, чтобы она попала к ним в руки.
В глазах Хэна зажглась искорка задумчивости.
— Не хочу, чтобы она висела в кабинете у какого-нибудь адмирала, — он защищался. Похоже, Лея подобралась к чему-то, чего он не хотел признавать — может, даже сам того не понимая. — Я разве уже не объяснял?
— Не достаточно хорошо, — сказала Лея. — Ты больше не военный Новой Республики и не работаешь на правительство. Какое тебе дело, что она попадет в руки врага?
— Дело есть, ясно? — Даже не дожидаясь, пока Лея покачает головой, Хэн продолжил: — Я в последнее время себя веду как полная деревенщина.
— Вижу, есть прогресс.
— Мамбай, — заявила йава.
— Хират надеется, что он правда есть, — перевел Ц-ЗПО.
Лея проигнорировала их и уставилась на Хэна, ожидая продолжения.
Хэн посмотрел на нее, ясно показывая, что давить на него не надо, но сказал:
— Не знаю, о чем я думал. Вел себя, будто Совет — это все правительство. Не думай, что я сяду рядом с Мон Мотмой или Борском Фей'лиа рядом — ни в жизни, но я поторопился отвернуться от Новой Республики. — Он задумался и сдвинул брови. — И это в основном из-за тебя, Лея. Этого никто не изменит.
У Леи слегка закружилась голова — не от жары на этот раз.
— Я и не хочу, чтобы это менялось. Чубакка зарычал.
Лея взяла Хэна за руку и поцеловала бы, если бы не взгляд йавы.
— Надо попробовать, — сказал Хэн. Лея кивнула.
— В таком случае лучше нам согласиться с ее предложением. — Она потянулась к аптечке и повернулась к йаве: — Где можно перехватить песчаных людей?
Хират ответила долгой тарабарщиной.
— Когда разберетесь с ногой, — сказал Ц-ЗПО — Она хочет быть уверена, что вы не измените условия снова.
— Ладно, — сказала Лея. — Это честно. Чубакка зарычал и стукнул себя по лбу.
— Ну, молодец, — устало покачал головой Хэн. — Теперь нам никогда не дождаться от нее ничего. Хират недовольно протрещала что-то в ответ.
— Она не такая, — перевел Ц-ЗПО.
— Ну конечно! — Хэн подмигнул Чубакке: — Ты, поди, такое и раньше слыхал, а?
Хират разразилась тарабарщиной, состоящей из сплошных проклятий.
— Ох беда! — воскликнул Ц-ЗПО. — Не думаю, что это стоит переводить!
Она все еще ругалась, когда Лея, пользуясь ее отвлеченностью, схватила йаву за ногу и потянула. Раздался мягкий щелчок. Глаза под капюшоном закрылись.
— Лея, ты что, не слышала, что я сказал насчет йав. С ними можно работать только по предоплате. Только.
— Хэн, ты что, был готов заставлять это существо страдать, пока оно не рассказало бы нам то, что надо?
— Ну, если ты об этом
— Кроме того, у нее нога сломана, — добавила Лея. — Ей придется с нами поехать. Хэн приподнял бровь.
— Этим ты мне и нравишься.
— Быстро схватываю?
— Круто переговоры ведешь.
Через два часа Лея и Хэн прошли уже на десять километров в глубь каньона, укрывшись в тени небольшой расселины, отходящей от основного ущелья. В этой расселине можно было принять сигнал. Они ждали, глядя на то, как бегут секунды на хронометре, пока Мон Мотма подойдет к голокомму в своих личных апартаментах. Хотя плечо все еще болело, благодаря бакте Лея уже могла двигать рукой, как будто и не было вывиха, — разумеется, не без болевых эффектов.
Большая часть каравана аскайанцев давно исчезла в лабиринте расселин, но Борно был всего в десяти метрах от них, сидя на рососпиннике и готовясь взять у них голокомм. Чубакка и Ц-ЗПО ждали вместе с Хират у края небольшой пещеры, где спрятали все еще включенный ховерскаут. Сквибы — вероятно — все еще оставались в пещере, пытаясь включить реактор их «собственного» пескохода без ключа — инициализатора, который Хэн подобрал в куче мусора, разбросанного тускенами.
— Верховный советник что, вообще не знает, что такое вовремя? — поинтересовался Хэн. Он был облачен в броню штурмовика, как и Лея, и охладитель работал на полную мощность. — Уже две минуты прошло.
Лея уже знала, что сейчас на «Химере» засекли подозрительное сообщение по ГолоСети и доложили о нем вахтенному командиру — может, даже тому самому капитану Квентону, что был на аукционе. Через пять минут после того, как его известят, появится первая группа и обнаружит Борно на краю каньона с голокоммом, который помашет им рукой. Через минут пятнадцать-тридцать, если повезет, — появится штурмовой челнок.
Если все пойдет по плану, капитан роты поверит покаянной истории на электронном планшете, который оставит Борно, и примется искать их посреди Великого Чотта, даже не удосуживаясь поисками лидера каравана. Если все пойдет не по плану… Борно обещал, что живым не сдастся, и Лея верила ему — даже если он клялся в этом лишь потому, что никому не выдаст местонахождение своей деревни.
Изображение Мон Мотмы замигало на голокомме, ее волосы были растрепаны, глаза все еще сонные.
— Лея? Извини…
— Ничего, — перебила Лея. — Но у нас всего шестьдесят секунд, потом придется отключаться. Лицо Мон Мотмы стало куда собранней.
— Понимаю. Картину достали?
— Нет, но и имперцы пока нет, — ответила Лея. — Есть новости насчет задания Призраков. Местные источники сообщили, что локальные силы уже выдвинулись на задание и связаться с ними нельзя. Повторяю, связаться с ними нельзя.