Вдруг молчавший доселе инспектор подал голос:
— Сергей, хочу спросить. Давай перейдем на ты!
— Да в чем проблема, давай!
Игра в молчанку мне за недолгое время гонки и самому надоела. До века магнитол тут совсем нескоро, поэтому начавшему разговор инспектору я был очень рад.
— Что ты имел ввиду, говоря, что герцогиню планируют убить? Ты что-то знаешь об этом?
Вот тормоз. Едем по тракту уже с полчаса, а он только спросил. Неужели тут все репортеры такие? Хотя на старте этот разговор мне только помешал бы. Да и сейчас собственно не лучше.
Принялся, не спеша, рассказывать случившуюся со мной историю в уборной, параллельно пытаясь справиться с очередной вихляющей на моем курсе вуатюреткой.
Господи! Да сколько их еще? Достали вконец своей упертостью. Ну как какой-нибудь дэу матиз, дующий в левом скоростном ряду со скоростью 30 верст в час. Ч-черт, да уйди ты вправо! Покатушки, блин, тут устроили. Тоже спортсмены нашлись!
Рассказываю, как возле уборной повстречался, раненый ножом, мужик и что он сообщил мне. Сказал, что не получилось сразу предупредить Александру. Иначе мне пришлось бы вообще забыть о гонке. Что имею намерение в ходе гонки все же догнать ее и, добравшись до герцогини, предупредить ее. Может быть удастся сообщить ей на очередном пит-стопе, во время замены шин, который будет по завершению каждого этапа.
Тот, с весьма удивленным и серьезным видом, периодически строчил что-то в своем блокноте на ходу. Записав, он принимался задавать мне новые уточняющие вопросы. И снова строчил в блокноте. Было видно, что вся эта ситуация его весьма заинтересовала и он хотел бы принять в расследовании самое непосредственное участие.
— Что планируешь дальше?!
— Что-что! Надо хотя бы догнать Александру. А там посмотрим.
— Ты так говоришь, небось знаком с ней.
— Ну так и есть, в общем-то. Мобиль ей недавно в подарок представлял — похвастался я этим репортеру-инспектору.
— Надо же, какой, оказывается, ты интересный малый.
Отож. Помолчали друг с другом. Репортер, что-то для себя решив, снова принялся говорить:
— Как контролер, я не имею права тебе помогать. Запрещено правилами. Но никто не обязывает меня сообщать об этом комиссару-наблюдателю гонки. Я понимаю, что тебя уже интересует не столько сама гонка, небось сколько необходимость предупредить ее высочество о нападении. Как гражданин Тартарии, я хотел бы этого тоже. И хотя мне не нравится наша императорская семья, при всех их недостатках, небось это не мешает мне уважать их! — как-то очень пафосно вдруг высказался мне Бойко.
— Поэтому я принимаю твою сторону и хотел бы всячески помочь тебе, закрыв глаза на нарушения. Ну и моя газета заинтересована в жареных репортажах и горячих расследованиях. Ежели что пойдет не так, небось смогу уговорить редактора поддержать и помочь после гонки, чем сможем. По рукам?
А что еще остается делать.
— По рукам!
— А теперь давай немного побеседуем. Расскажи мне немного о себе и своей жизни.
— А что тут рассказывать, Олег. Потерялся я. Фельдшером диагностирована ретроградная амнезия. — а вот на-ка, выкуси, глядя на его удивленное лицо:
— Помню себя ровно с того момента, как попал под паровик обер-полицмейстера в Старом Петерсборге. С него и пошла моя история.
— ?!
— Вашбродие! А вашбродие! Человечек тут один к нам подошел. Начальства срочно требует.
К становому приставу, отвечающему за порядок на территории во время проведения гонки, подошел урядник.
— Прямо-таки срочно. А ну веди к нему.
Через некоторое время встреча состоялась:
— Кто таков? И что у вас к нам за дело?
— Запасный участник гоночной команды Арбузова Степан Николаевич. Сообщаю, что за минуту до старта от основного гонщика команды мне стало известно о готовящемся покушении на ее высочество княжну.
— Та-ак! Ну начинается! Еще один «добровольный» осведомитель. Не ваших ли рук дело подброшенные в околотки анонимки?
Степана Николаевича немедля пробил холодный пот, после чего мужчина нервно вытер проступившую испарину со лба.
— Каких еще анонимок? И ничего я не рассылал. Я в первый раз от вас об этом слышу.
— Как не рассылал. Мы уж тут с ног сбились. Которую ночь не спамши, с проверками-то.
— Это же не я! Я же только узнал и сразу к вам.
— Вот все вы так говорите. Посидите пока за решеткой, подумаете…авось и еще чего вспомните.