ГЛАВА 7
В тот вечер Тринити стояла на своем крыльце, вдыхая свежий ночной воздух. Светлячки кружились вокруг нее, и она подводила итог тому, что произошло меньше, чем за последние двадцать четыре часа.
Почему-то, после ее утреннего злоключения, предательство Роберта уже не казалось настолько значимым. Она плотнее запахнула свое пальто с меховой оторочкой и постаралась не дрожать от воспоминаний о том, как близка была к смерти всего несколько часов назад. Было легче сказать, чем сделать. Роберт Крейг не шел ни в какое сравнение с этим. Она все еще чувствовала сожаление по поводу его жены. Кем бы ни была эта бедная женщина, Тринити ей полностью и безраздельно сочувствовала за то, что она была замужем за такой гнидой.
– Легок на помине, – с отвращением произнесла Тринити, завидев «мерседес».
Сощурившись, она наблюдала, как Роберт притормозил около поленницы рядом с домом и вышел из машины.
– Что ты здесь делаешь?
– Я пришел поговорить с тобой. Я осознал, что мы поссорились, и считаю, что нам нужно это обсудить.
– Иди к черту!
– Пожалуйста. Дай мне возможность объяснить свое положение и свои действия. И после этого, если ты захочешь, чтобы я ушел, я уйду, без вопросов.
– Я уже хочу, чтобы ты ушел. Так что, не утруждай себя и свали прямо сейчас.
– Тринити…
– Нет! Поверь мне, когда я говорю это. Из того, что ты можешь мне сказать, нет абсолютно ничего, я подчеркиваю ничего, что изменило бы мое мнение. Ты женат. Ты лжец. Я закончила.
– А что, если я еще не закончил? – спросил он с угрозой в глазах, делая шаг ближе к крыльцу.
– Не вынуждай меня звонить в полицию, – Тринити медленно отступала к входной двери, почувствовав тревожные звоночки и насторожившись. Ей не понравился взгляд Роберта. Он выказывал пренебрежение, и, казалось, хотел продемонстрировать ей всю меру своего неодобрения. Она проклинала себя за то, что была набитой дурой, не предусмотрев, что такой человек как Роберт Крейг не уйдет с миром, когда его так грубо бросают.
– Ты не позвонишь в полицию. Я знаю тебя. Сейчас ты зла, но глубоко внутри ты все еще хочешь меня. Признай, ты бы скучала по мне, если бы я действительно ушел.
– Конечно, как скажешь, – Тринити пожала плечами и продолжила отступать к двери, решив сделать это внутри, в безопасности, до того, как он еще больше разозлится. Пусть полиция разбирается с его жалкой задницей.
– Ты не сделаешь этого, – он пожал плечами, указывая на дом, – ты также можешь остановиться. Давай поговорим о нас. Я не хочу без тебя жить, – он поставил одну ногу на нижнюю ступеньку крыльца, не отрывая от Тринити взгляда. Тот факт, что его глаза остекленели и налились кровью, не ускользнул от нее.
– Коко! – она позвала собаку, по ее мнению, довольно ровным голосом, учитывая обстоятельства.
– Ты думаешь, что эта дворняга напугает меня? Я так не считаю, – его рот скривился в иронической усмешке, в то время как он поднялся на последнюю ступеньку и потянулся к ней.
Яростный лай Коко может и не пошатнул его намерений, но низкое рычание, раздавшееся в темноте, это сделало. Роберт застыл на месте, все еще поглаживая меховую отделку на воротнике Тринити, когда, в поле зрения, обогнув дом, появилось животное. Коко завыла под дверью. Волк! Тринити задержала дыхание, она не знала, быть ли ей напуганной или благодарной, и поняла, что близка к истерике. Но серебристый волк, похоже, не обращал на нее внимания. Его желтые глаза превратились в узкие щели и сфокусировались на Роберте. Тринити выбрала благодарность и выдохнула.
– Привет, – ее голос слегка дрожал, когда она приветствовала волка. К большому изумлению Тринити, стальной взгляд волка переместился на нее, она могла бы поклясться в этом. Невозможно…
– Какого черта? Ты разговариваешь с этим диким животным? Кто это? Твоя новая зверушка? – Роберт осторожно подошел ближе, пытаясь спрятаться за ней.
– Ради бога. Он не мой питомец. Раньше я встречала его в лесу, – она улыбнулась, становясь все более уверенной в себе, – в действительности он спас мне жизнь. Меня чуть не съел медведь.
– Что он сделал? – спросил Роберт, тыча большим пальцем в сторону зверя.
– Он вырвал ему глотку, а затем съел его, кости и все остальное, – Тринити слегка приукрасила произошедшее, так как в действительности не имела представления, что же сделал волк с медвежьей тушей. Она не задерживалась там надолго, чтобы это выяснить, но природа – это круговорот жизни, а она чувствовала себя в безопасности, полагая, что волк, однозначно, съел медведя.
Роберта затрясло от макушки до носков его дорогих ботинок.
– Ты лжешь.
– Думай, как хочешь. Почему бы тебе не пройти мимо него к своему автомобилю и не узнать, вру я или нет, – предложила Тринити.
– Ты ненормальная? Я и близко не подойду к этой твари. Мы должны зайти в дом и дождаться, когда он уйдет, – Роберт потянулся к дверной защелке, но был остановлен очередным грозным рычанием, которое отдалось покалыванием в позвоночнике. Волк в мгновение пересек двор и плавно приземлился на крыльцо. Тринити инстинктивно отступила назад, прижимаясь к грубой бревенчатой стене коттеджа. Коко отошла от двери, скорее всего намереваясь сбежать в свое тайное укрытие под кроватью Тринити.
Роберт намочил штаны.
– Прикажи этому зверю отойти! Прикажи прямо сейчас!
– Приказать? Как, по-твоему, я должна это сделать? Я уже говорила тебе, что волк – не мое домашнее животное, – яростно прошептала она.
– Я всего лишь хочу домой, – всхлипнул Роберт.
Волк фыркнул, отошел на дальний край крыльца и присел.
– Что за черт?
– Я думаю, это твой шанс сбежать. На твоем месте я бы так и сделала, – посоветовала Тринити. Ей не нужно было беспокоиться об этом. Роберт влез в свой автомобиль и, сорвавшись с места, умчался вниз по холму, едва она успела закончить фразу.
– Вау…просто, вау! – Тринити села на пол, все еще прижимаясь к стене. Волк не двигался. Она моргнула один раз, затем второй, но животное все также неподвижно сидело на краю крыльца. Она поняла, что не спит и не сошла с ума. Серебристый зверь был настоящим, вот он здесь, и в очередной раз спас ее. Тринити нервно облизнула губы, в ней бурлила энергия, название которой она не могла сказать. Как бы глупо ни было даже думать об этом, но она чувствовала, что должна что-то сказать волку.
– Уже дважды за один день, – начала она и пододвинулась ближе к животному, молясь, чтобы оно не решило напасть на нее. Тринити была достаточно уверена, что волк этого не сделает, не после стольких трудностей ради ее спасения, – Полагаю, что должна сказать тебе спасибо за то, что спас мою жизнь. Я не могу сказать, что понимаю все это, но очень благодарна тебе.
Он склонил голову на бок и разглядывал ее с выражением, очень похожим на человеческое.
– Это так глупо, я даже не знаю, что говорю, – проворчала Тринити, чувствуя себя нелепо. Она даже допускала мысль, что животное было чрезвычайно умным. Тринити была уверена, что существует правдоподобное объяснение такому необычному взгляду у волка. Но полагать, что он на самом деле понимает ее?
– Ну что ж, решено. Я теряю рассудок, – вздохнула она, – я предполагала, что рано или поздно это произойдет, – Тринити грызла ноготь, задумавшись на минуту, и, в конце концов, решившись подойти еще ближе и протянуть руку животному.
– Если я тебя поглажу, обещай, что не укусишь меня? – сама мысль погладить волка казалась абсурдной, она понимала это, но ее так и тянуло прикоснуться к меху, который казался таким густым и мягким. К ее изумлению, зверь медленно и осторожно подполз ближе к двери, где сидела она. Его желтые глаза, казалось, искали ее.
– Вероятно, ты частично собака, малыш, – Тринити засмеялась, погладив его спину и бок, дивясь ощущению меха под пальцами и осознавая, что она на самом деле трогает настоящего живого волка, – ну, хорошо, может ты и не такой маленький. Возможно, есть что-то от немецкой овчарки. Должно быть, раз ты позволяешь мне находиться рядом. Ты ведь такой же умный, правда? – пропела она.