Длинную палку с острым концом Давриан воткнул в землю недалеко от себя, чтобы в любой момент до нее дотянуться. Палка была сделана из ольхи и выглядела как длинная тонкая ветка, но в отличие от настоящей ветки она была почти прямая и гладкая. К одному концу крепился кусок камня. Таким камням люди умеют придавать форму клыка и очень остро их затачивать. Люди называют подобные палки копьями – это их излюбленное боевое и охотничье оружие. На поясе Давриана висело другое острое лезвие. Оно было приделано к небольшому кусочку дерева. Наверное, он думал, я так глупа, что не позабочусь о своей безопасности. Он всегда говорил другим людям, что волки ничтожные, дикие и глупые твари, и, к нашему счастью, он действительно в это верил.
Сзади незаметно подполз Аззуен и ткнулся носом в мою морду. Родной запах Быстрой Реки, влажной почвы и можжевельника успокоил меня. Мне захотелось свернуться рядом с ним в клубок и уснуть, чтобы наше дыхание смешалось в этом мирном сне. Я встряхнулась: как я могу думать о сне, когда Тали в опасности?
– Понимаешь, что это ловушка? – шепнул мне Аззуен.
Я кивнула в знак согласия.
– Мы будем охотиться на него, как на зубра, – сказал Аззуен, обежал людей, оказавшись с противоположной стороны от них, и спрятался в кустах. Давриан неуклюже топтался, ожидая моего нападения. Нам с Аззуеном даже не надо было смотреть друг на друга. Когда мы недавно охотились на зубра – огромного опасного зверя, – то сначала разозлили его, заставив потерять голову, а потом напали. Оценив состояние Давриана, Аззуен решил, что он поведет себя как зубр.
Аззуен громко зашуршал листьями в кустах. Давриан встал и, не выпуская из рук Тали, резко оглянулся на звук. Я подкралась к Давриану сзади, ухватила его за край туники и сильно потянула на себя. Давриан взвизгнул, как поросенок, и обернулся. Тали изо всех сил ударила его ногой по голени и локтем в живот, а Аззуен бросился на Давриана из засады. Тот выпустил из рук Тали и уронил палку с острием. Девочка упала на руки, схватила палку и уползла в кусты. Аззуен еще раз толкнул Давриана, а я ударила его под колени и повалила на землю.
Аззуен бросился в лес вслед за Тали, а я задержалась, поставив лапы на грудь лежавшего Давриана. От гнева я оскалила зубы, слюна капала на грудь ненавистного человека. Он убил бабушку Тали. Он убил бы и меня, и всю нашу стаю. Он бил Тали. Я понимала, что он будет преследовать нас и снова постарается похитить Тали.
Никогда не убивай человека, если он не напал на тебя первым. Это была одна из самых важных заповедей Обета. Если волки начнут убивать людей, то люди станут нападать на нас чаще, чем сейчас, и поэтому мы нападаем на людей лишь ради спасения собственной жизни. Некоторым зверям нарушить обещание так же легко, как ворону сломать клювом ветку. Но мы, волки, не таковы, от доверия в стае зависит наша жизнь.
Я отпустила человека.
– Серебряная Луна! – позвала меня Тали. – Идем!
Я еще раз рыкнула на Давриана и побежала искать Тали. Я догнала ее в лесу, по которому они с Аззуеном шли окольным путем к костру. Когда мы подошли к спящему Миклану, я принесла Тали оброненный ею сапог.
Миклан встал.
– Что случилось? – поинтересовался он.
– Давриан выследил нас, – ответила Тали, беря у меня сапог. Я думала, она будет испугана, но в голосе девочки не слышалось страха. Я ткнулась носом в ее руку, спросив, как она себя чувствует. Тали улыбнулась мне, ее глаза блеснули в свете луны.
– Я знала, что он нас найдет, – сообщила она, – и поэтому дала ему себя похитить. – Стоя на одной ноге, Тали натягивала на ногу сапог. – Он спросил, куда мы идем, и я солгала. Я сказала, что мы идем в стойбище Реллин на южных холмах.
Девочка поступила умно и храбро, но мне не понравилось, что она рисковала собой, и я наступила лапой ей на ногу.
Тали улыбнулась.
– Пока он поймет, что я его обманула, мы успеем далеко уйти, и он нас не найдет.
Миклан, однако, лишь нахмурился в ответ. Его тоже тревожило наше положение.
– Я знаю, что делаю, – заверила нас Тали. Я защищала ее с первого дня, как увидела, и продолжала относиться к ней как к щенку. Но теперь, взглянув на ее решительное лицо, на стиснутые зубы, я поняла, что не могу запретить ей рисковать, как не могу запретить Марре и Аззуену охотиться на злую и опасную дичь.