— «Я не в город иду». — тихо ответила девушка, стараясь игнорировать своего спутника, она затормозила слегка, затряслась, обвила руками плечи, стараясь согреться. — «Я друга ищу!»
— «Видимо, Сепп тебе сильно дорог?» — Вопрос словно обухом ударил по голове.
— «Откуда ты узнал? Как понял, что он мне дорог?» — остановилась Бея, резко обернувшись. Немного вздрогнув, его куртка упала на её плечи, мгновенно обогрев кожу.
— «Пойдём, я покажу тебе дорогу, дорогая моя Бея!» — снова улыбнулся Югрим и, взяв под руку девушку, повёл по лесу. — «Я и не думал, милая, компрометировать тебя! И вовсе не пытаюсь соблазнить. Во мне нет плотских желаний, к сожалению, я ещё так и не сумел узнать все человеческие чувства. Просто хочу тебе помочь. Моя сестрица на редкость наглая, похотливая сорока. Она любила издеваться над людьми. Она садилась на крышу его дома и кричала долго, громко, невыносимо. Стучала клювом о доски. И вот однажды, не выдержав, Сепп швырнул в птицу камень, сорока упала, умирая, она прокляла паренька, обрекла его на мучение». — продолжал свой рассказ мужчина, периодически жестикулируя рукой. — «Филин, конечно, понимал, что его дочь сама виновата, но оставить просто так он не мог. Она была очень сильным духом, одним из его любимых. И тогда он связал парнишку с сорокой своею кровью. Сорока обрела человеческий облик и уже не могла снова стать птицей. А Сепп не мог быть человеком. Однажды рыжеволосая девочка пришла к Филину и попросила помощи. Она попросила простить её брата, просила смягчить его наказание. Филин принял её мольбы, заключив договор, и дал ей тотем, этот почти такой же». — протянул мужчина руку, показав маленькую фигурку медведя, расположившуюся у него на ладони. — «Одна разница, повязан он будет на крови той, что любит медведя всем сердцем. И поэтому я спрашиваю тебя, веришь ли ты в демонов, веришь ли ты в лесную жуть так же, как в своего светлого Бога?» — вдруг остановился он недалеко от домика каннибалов, взяв девушку за ладони и прижав их к своей груди. Его сердце, казалось, совсем не стучало. Казалось, его не было вовсе, отчего мурашки побежали по спине.
— «Разве можно не верить в тех, кого видел своими глазами?» — смущенно девушка опустила глаза, покрываясь багровым румянцем.
— «Тогда ответь мне, любишь ли ты Сеппа, готова ли пожертвовать собой ради него, ради того, чтобы вернуть ему человеческий облик?» — продолжал Югрим пристально смотреть на девушку всё тем же игривым взглядом.
— «Я не понимаю, о чем ты говоришь?» — еще сильнее засмущалась девушка.
— «Смотри туда», — сказал Югрим и резко развернул девушку, словно заставляя её всматриваться в глубину леса. — «Он устал, напуган, озлоблен!»
— «Медведь?» — удивлённо и немного напугано произнесла Бея, отшатнувшись назад. — «Это Сепп? Он медведь?» — словно не веря своим глазам, продолжала бормотать Бея, но мужчина, прижавшись грудью к её спине, слегка обнял за плечи. — «Этого быть не может?!» — трясла она головой, крепко зажмурив глаза, в надежде, что это лишь сон, но объятья, в которые её заключил мужчина, становились всё крепче. Заставляя её опомниться и открыть глаза. — «Чего ты хочешь от меня?» — вздрогнув, произнесла Бея, почувствовав, как его руки сползают по её животу чуть ниже пупка, как он водил пальцами по краю корсета, словно поглаживая.
— «Я всего лишь хочу убедиться, сможешь ли ты пойти на всё ради него?» — Югрим положил подбородок ей на плечо. — «Готова ли ты поступить, как Торина, и спасти его душу, не позволить ему вечность бродить по земле в медвежьей шкуре?»
— «Что мне надо сделать?» — она как могла старалась не показывать свой страх и волнение. — «Я сделаю всё, что ты скажешь».
Тогда мужчина приподнял руку, снова показав девушке фигурку медведя на тонкой плетёной верёвке. — «Это нужно надеть ему на шею, и тогда медведь снова станет человеком».
— «Стой!» — вскрикнула Присцилла, запыхавшись от бега, схватив девушку за руку, и мужчина, разжав объятья, снял с плеч девушки свою куртку, отошел на пару шагов. — «Не надо, он же убьет тебя!» — говорила она, задыхаясь, тяжело дыша. — «Югрим, ты же сам прекрасно понимаешь, на что подбиваешь девочку! Она же еще совсем ребёнок, а ты её отправляешь в пасть зверю!» — ругалась она на мужчину, продолжая крепко сжимать руку Беи. — «Ну зачем тебе это? Скажи! Ты же так молода! Губить себя? Из-за чего? Зачем тебе он? Ведь ты его не любишь!» — снова обратила свой паникующий взор на Бею Присцилла, сильнее сдавливая её руку.