— «А затем, что многие видели медведя с этой девочкой у городских стен, к тому же буква „Т“, вырезанная на её груди, укажет только на их семейку. И теперь все поверят, что эта тварь вошла в доверие к моему племяннику только чтобы убить его отца. Её нож в его сердце — разве это слабое доказательство её вины?!» — отвечал мужчина. — «Весь город знает, насколько сильно Торина ненавидела герцога. Знают, как сильно она жаждала его убить. И вот теперь, когда мой беспечный племянник уехал по делам государственным, невесте стало настолько скучно, что она вспомнила, зачем пробралась в замок, взяла свой нож и вонзила его в сердце бедному умирающему герцогу. Вот такая она бездушная, наглая, мерзкая тварь! Иначе эту ведьму не назвать!»
— «Ух! Как бы тебе не прогореть!» — продолжала возмущаться женщина. — «Она столько месяцев себя тихо и так скромно вела, что показалось, она и впрямь его простила».
— «Ты глупа! Как и все женщины! Торина мечтала о тихой, спокойной жизни, а мой братец разрушил всю её жизнь в одночасье, сжег синим пламенем все её мечты вместе с лицом. Разве она могла это простить или забыть? И разве она могла полюбить сына своего врага? Конечно, нет! И именно поэтому я решил всё скинуть на неё!»
— «И тебе её совсем не жаль? И, может, скажешь, твоей вины нет в том, что случилось пятнадцать лет назад?»
— «Нет!» — голос мужчины стал более озлобленным и раздражённым. — «Ведьма должна умереть! История проста. Я найду мертвое тело своего брата и, подняв охрану, ворвусь в комнату, схвачу преступницу и после буду наслаждаться, сидя на троне, видом раскачивающегося тела на виселице!»
— «Ты помешался на власти!» — проговорила женщина, не скрывая своего разочарования в нем, и вышла вон из комнаты, погрузившись во тьму коридоров.
Более ничего не было слышно, но Моррис еще продолжал стоять некоторое время, словно ожидал нового диалога или иного рода шума или звука, чтобы могло помочь разобраться в своём вопросе. Но вдруг резко затрясся, словно ему стало холодно, Моррис, догадавшись, что произошло, рванул вперед вдоль по темному коридору. — «Торина, проснись, быстрее!» — закричал Моррис, ворвавшись в комнату сестры, дверь в которую, на удивление, была не заперта. Наверно, Торина просто забыла запереть её на ночь из-за жутких болей, что мучили её последнее время. — «Давай же, сестричка! Ну же, быстрее!» — продолжал он кричать, стянув с сестры одеяло.
— «Что произошло? Что за паника?» — очнувшись ото сна, проговорила Торина, потягиваясь.
— «Пойдем! Сама увидишь!» — сказал рыжий паренёк в ответ и, схватив сестру за руку, поволок за собой по коридору, затянув её в комнату старого герцога. — «Смотри!» — указал он пальцем на нож, что торчал из груди старика. — «Это, случаем, не твоё?»
— «Да. Это мой нож». — Переполняясь удивлением, Торина протянула руку, словно желая его схватить, вытащить из тела, но, остановившись, отошла в сторону. — «Но откуда он здесь взялся?» — нервно покачала она головой. — «Он оставался в доме, в лесу».
— «Вот и я про тоже!» — хмыкнул рыжий паренёк. — «Еще я слышал, сегодня рыбаки выловили труп молодой девушки с перерезанным горлом, на груди у неё была вырезана буква „Т“. Я так понимаю, Гернер решил не дожидаться возвращения племянника и подобрать к своим рукам весь город уже сейчас. Хитер же, зараза! Тебя решил ловко подставить, две смерти на твой счет записать!»
— «Надо срочно уходить!» — продолжала трясти головой Торина. — «Пока Гернер не пустил по нашему следу погоню, надо уходить в лес!» — Тогда Торина, схватив брата за руку, быстрым шагом, каким только могла идти, вернулась в свою комнату и, нацепив на тело белое ситцевое платье, накинула на плечи медового цвета халат. — «Уходим!» — скомандовала она и быстрым, но еле заметным шагом, стараясь издавать как можно меньше шума, побрела по коридорам, по лестницам вниз. — «Быстрее, Моррис, быстрее!» — говорила она еле слышно. Спустившись по лестнице вниз, они пробрались сквозь узкую щель, насколько смогли приоткрыть ворота замка, прокравшись, обошли спящую стражу. Казалось, стража просто не желала замечать их. Торина старалась держаться, не падать, старалась скрыть ту боль и невыносимое головокружение, что мучили её. От чего её и без того светлая кожа становилась ещё бледнее, выделяя впадинами синяки под глазами.