— «Я подумаю над твоим предложением!» — нахмурив слегка брови, ответил Орла. Тогда, подняв Торину на руки, прислонив её голову к своей груди и прижав рукой пряди рыжих растрёпанных волос, лекарь понёс женщину в город, окруженный конвоем.
Празднуя свою победу Гернер первым вошел в город, а следом за ним шли его охотники. Молодой охотник нес Присциллу, а Орла Торину. Он смотрел на горожан, на их удивленные и можно было сказать, даже радостные лица. Но теперь он был зол. Зол на людей чьи жизни он спасал благодаря травам, что собирала Присцилла своими нежными руками, из которых Торина делала настои. И все эти люди, словно забыли, кем был Гернер. Каким мерзавцем и негодяем. Как много зла он сделал. Как много людей уничтожил, что пытались перечить ему. Но сейчас ему уже было неважно. Сейчас он чувствовал, как тонкие, ослабевшие руки Торины обвивают его шею. Как она сильнее прижавшись к его груди, что-то шептала. И теперь он понимал, что именно это и есть настоящее счастье. Счастье умереть вместе с любимыми и дорогими людьми. И пусть он больше никогда не сможет помочь людям, он знал, что эта жертва не будет напрасной.
Тем временем в лесу филин, спрыгнув с ветки дерева, обрел человеческий вид. — «Ну и что планируешь делать?» — хмыкнув, подошел к нему Югрим. — «Жалко медвежонка, да и подопечная твоя вот-вот умрет. Считанные дни ей остались».
— «Медведь не умрёт! Ему ещё сына на ноги поднимать, да и ты его смерти особо рад не будешь», — ответил филин и, приблизившись к обнажённому телу мужчины, нагнулся, подняв за веревку тотем медведя, одев его человеку на шею. После он развернул его так, что Сепп опрокинулся на спину. Филин клыком надгрыз свой палец и, напоив своею кровью человека, немного диковато улыбался. Та кровь не была красного цвета, казалось, она отдавала зеленцой, такой неприятной, словно в его жилах текла не кровь, а болотная вода. — «Его раны заживут, он восстановится и снова сможет одевать медвежью шкуру!»
***
Я бежала прочь по длинному узкому коридору, холодному и мрачному, крепко прижимая к груди спящего ребёнка. Но куда бежать? Что делать? Я совсем этого не знала, понимая лишь одно в этой кромешной темноте: что нужно искать выход, нужно спешить, пока нас не обнаружили. Бея бежала впереди нас, освещая путь тусклым светом почти догоревшего факела, а Моррис, периодически останавливаясь, проверял, нет ли за нами погони. Хотя какая погоня могла быть, ведь мы вчетвером были совсем неинтересны новому правителю. Его больше интересовало семейство каннибалов и, большей частью, Торины. И я не знаю, почему, но сейчас меня очень волновала судьба лекаря. Быть может, потому что этот добрый человек никогда не участвовал в драках, не держал в руках оружие. Но сейчас он не выбрал бегство, решив остаться с Ториной. Но чем бы он мог ей помочь? Эти мысли заставляли меня притормозить, не бежать больше, и вот я уже не видела света факела впереди себя.
— «Идем, не останавливаемся!» — прокомандовал Моррис, наблюдая за моим паникующим поведением. Словно осознавая себя уже повзрослевшим, не тем, кем был раньше. Способным здраво мыслить в такой сложной ситуации. Наконец-то он стал походить на настоящего мужчину, а не на маленького ребенка, на которого был похож раньше. От чего мне, честно говоря, становилось как-то спокойнее на душе. Словно легче дышалось. — «Чувствуешь, каким сырым и холодным стал воздух? Кажется, даже свежим снегом запахло!» — всё так же уверенно проговорил он и, схватив меня за руку, поволок вперед. — «Быстрее!» — прокричал он, подгоняя меня. — «Быстрее! Выход уже недалеко! Видишь, вон свет уже видно!»
— «Да!» — прокричала я в ответ и что есть мочи припустилась бежать, догнав Бею. — «Куда теперь идти?» — пробормотала я, оглядывая затянутый плотным покровом снега лес. Перед нами расстилался густой лес, казалось, даже Моррис не понимал, куда мы вышли, но надо было двигаться дальше. — «Моррис?» — отдернула я паренька за рукав, и он, словно очнувшись ото сна, встрепенулся и, взяв Бею за руку, пошел вперед. Так мы пробирались несколько часов, блуждали по лесу, проваливаясь в глубокие сугробы и обходя по краю знакомую речку, мы наконец-то вышли на знакомые места, а впереди в полумраке сумерек виднелся огонёк от пылающего огня. — «Неужели живые люди? Мне уже как-то и не верится. Может, это мираж?» — говорила я сквозь тяжелое дыхание, задыхаясь.