– А если не разгадаю? – тень сомнения мелькнула на девичьем лице. «А вдруг обманет?» Ведь всем известно о коварстве и хитрости мавок.
– Коли не отгадаешь – станешь одной из нас! – русалка ленно зевнула и провела маленькой ручкой по вьющимся длинным волосам.
– Загадывай! – голос Марьяны был полон решимости.
Обрадованная тем, что ей все-таки удалось заманить незваную гостью в ловушку, русалка молвила:
– Что растет без кореня? – таинственным шепотом спросила она и тут же, не дожидаясь ответа, продолжила, – что бежит без повода? – уверенная в том, что на ее загадки ответа не найдется, загадала последнюю, третью загадку, – что цветет без всякого цвету?
Марья заливисто рассмеялась, ведь разгадки она давно знает, да и загадки сильно простыми оказались:
– Камень растет без кореня; вода бежит без повода; папороть цветет без всякого цвету! – даже не задумываясь, выпалила Марья и застыла в ожидании, уверенная в правильности своих ответов.
– Не угадала! – словно гром среди ясного неба, раздался голос русалки и, тут же, с визгом она вцепилась в волосы оторопевшей от неожиданности Марьяне.
Со всех сторон на девку набросились остальные мавки и начали щекотать до слез. Девка пыталась отбиться, но вырваться из цепких пальцев оказалась ох как не просто! «Вот и конец мой пришел!» – пронеслось в голове девицы.
Как вдруг, среди темного ночного леса, раздался хриплый старческий голос:
– Ах, ты ж нечисть речная! – прогудел из мрака некто невидимый, – а ну, прочь пошли! – громогласно рявкнул все тот же голос.
И из тени деревьев, на середину опушки ступил дед Серафим:
– Ау, ау, шихарда, кавда! – произнес он непонятное заклинание.
Мигом сказочные девы отпустили свою жертву. Словно завороженные, они взирали на грозного старца с развивающейся на ветру длинной седой бородой, – шивда, вноза, митта, миногам, – продолжил знахарь, приближаясь к упавшей на траву Марьяне.
Мавки зашипели и попятились назад, отступая подальше от пришедшего.
– Каланди, инди, якуташма, биташ,
Окутоми нуффан зидима.
При этих словах, русалок словно ветром сдуло, только яркие мерцающие в ночи огоньки судорожно кружили над кронами деревьев.
– Ну, чего ждешь? – обратился старик к Марье, помогая подняться ей с травы, – отпускай дитятко свое, разве ты не слышишь зов ее?
И действительно, в воздухе разносился тихий, еле слышный плач, словно мольба о помощи.
– Я тебя крещаю! – прокричала Марьяна трижды, освобождая от вечных мучений заблудшую душу.
Автор приостановил выкладку новых эпизодов