«Хм. Он рассеянно погладил свой подбородок.
Честно говоря, не думаю что они сами знали.
«О, ради Бога.
В это вообще невозможно поверить.
Почему ты психуешь? Ты же прошла.
«Потому что они поставили меня в ситуацию, из которой они сами даже не знали выхода».
Я посмотрела на него подозрительно.
«И как ты узнал об этом? Это дело стражей»
Мне не понравилось выражение его лица.
«Ах, ну, в общем, я был с твоей матерью вчера вечером и —"
«Стоп, ОК. Просто остановись», — я прервала.
«Я не хочу слышать то, что ты и моя мать делали вчера вечером.
Я думаю это было хуже чем мост».
Он усмехнулся.
«Все в прошлом, так что не волнуйся теперь.
Наслаждайся успехом».
«Я попытаюсь.
Только не надо больше делать мне одолжений запугивая Адриана, хорошо? В смысле, я рада, что ты приехал, чтобы поддержать меня, но этого более чем достаточно.
Эйб посмотрел на меня, напоминая мне, что за всем этим чванством скрывался действительно проницательный и опасный человеком.
Ты была более, чем счастлива, когда я сделал тебе одолжение после твоего возвращения из России».
Я скривилась.
Он имел в виду, что ему удалось передать сообщение в надежно-охраняемую тюрьму.
Даже если это ничего не дало, но все же выполнение моей просьбы увеличивало его значимость.
«Хорошо», — допустила я.
«Это было действительно впечатляюще.
И я благодарна.
Я все еще не знаю как тебе удалось это».
Вдруг, подобно мечте, которую вы вспомнили днем позже, я вспомнила мысль, пришедшую мне на ум как раз перед моим испытанием.
Я понизила свой голос.
«Ты же на самом деле не ходил туда, не так ли?»
Он пожал плечами.
«Конечно нет.
Я бы и ногой не ступил в то место.
Я просто задействовал свои связи».
«Где это место?» — спросила я, в надежде, что мой голос прозвучал незаинтересованно.
Он не купился.
«Зачем тебе это знать?»
«Потому что мне любопытно! После вынесения приговора преступники всегда исчезают бесследно.
Я — теперь страж, и я ничего даже не знаю о нашей собственной тюремной системе.
Тюрьма всего одна? Их разве не много?»
Эйб ответил не сразу.
Он изучал меня тщательно. В своем бизнесе он подозревал всех в скрытых мотивах. Как его дочь, я вероятно была вдвойне подозреваемой. Это было в генах. Возможно, он недооценил мой уровень безумия, потому что наконец произнес:
— Существует больше, чем одна. Виктор находится в одной из самых худших. Она называется Тарасовой».
— И где она?
— Прямо сейчас? — он задумался.
«Думаю, на Аляске».
«Что ты подразумеваешь под «сейчас»?»
«Она перемещается в течении года. В настоящее время она находится на Аляске. Позже, она переместится в Аргентину».
Он хитро улыбнулся, очевидно задаваясь вопросом, насколько проницательной я была.
«Ты можешь предположить, почему?»
«Нет, я — подожди. Солнечный свет».
В этом был смысл.
«На Аляске почти круглосуточно день в это время года — но зимой постоянно ночь».
Я думаю, он гордился больше моей способностью все осознать, чем испытанием.
«Любому заключенному, который попытается сбежать, придется нелегко. На солнце никакой беглец Морой не убежал бы далеко. Не то, чтобы любой может убежать через тот уровень безопасности так или иначе».
Я попыталась проигнорировать, то предчувствие, которое появилось.
«Значит они переместили ее на север Аляски» сказала я надеясь выяснить примерное местоположение.
«Ты и так многое узнала от меня».
Он хихикал.
«Даже я не могу сказать тебе этого. Эту информацию Стражи держат в тайне, скрывая ее в своем штабе».
Я застыла. Штаб… Эйб, несмотря на свою наблюдательность, не замечал моей реакции.
Он смотрел на что то через всю комнату.
«Это Рене Сзелски? Боже мой….. за эти годы она стала ещё прекраснее.
Я неохотно отмахнулась от него, в основном потому, что я хотела обдумать этот новый план — и поскольку Рене была не из тех, кого я хорошо знала, что сделало его нападки не столь вопиющими.
«Прекрасно, надеюсь мне не придется тебя останавливать».
Иди и затаскивай все больше женщин в свою паутину.
Эйба не надо было просить дважды. В одиночестве, я задумалась над тем есть ли у моего плана шанс на успех. Его слова зажгли новый план в моем уме. Он был не на много безумнее большинства моих планов.
Посмотрев в другой конец комнаты, я снова встретилась с нефритовым взглядом глаз Лиссы. Как только Кристиан вышел из поля ее зрения, ее настроение улучшилось.
Она наслаждалась и была взволнована предвкушаю приключения которые нас ожидали теперь когда мы были свободны и покидали школу.
Мои мысли возвращались к тем неприятностям, которые я чувствовала ранее днем.
Можем мы и свободны, но реальность скоро настигнет нас.
Время идёт.
Дмитрий ждет и наблюдает.
Я задалась вопросом, буду ли я получать каждую неделю письма от него когда покину школу.
Я улыбнулась ей, чувствуя себя не хорошо от того что мне придется испортить ей настроение сказав что у нас теперь есть реальный шанс вытащить Виктора Дашкова.
Следующие несколько дней были странными.
У других новичков и меня, возможно, был самый роскошный выпускной, но мы не были единственными, кто заканчивал обучение в Академии Св.
Владимира.
У мороев была собственная церемония, и академия быстро заполнялась гостями.
Потом почти так же быстро, как и прибыли, родители начали исчезать, забирая с собой своих сыновей и дочерей.
Королевские Морои уезжали, чтобы провести лето со своими родителями в роскошных поместьях, в основном в Южном полушарии, так как дни в это время года там были короче.
«Обычные» Морои также уезжали со своими родителями в более скромные дома, возможно устраиваться на работу на лето перед колледжем.
И конечно, с окончанием школы, все студенты также уезжали на лето.
Некоторые ученики, у которых не было семьи, оставались на весь год-в основном это были дампиры, и посещали специальные факультативы, но таковых было мало.
Университетский городок пустел с каждым днём, по мере того как мои одноклассники разъезжались, а я ждала того дня, когда мы должны отправиться на Королевский Двор.
Мы прощались со всеми-с Мороями, продолжающими обучение и с дампирами помладше, которые в скором времени закончат обучение, как и мы.
Единственным человеком, с которым мне было грустно прощаться была Джилл.
Я случайно столкнулась с ней за день до нашего отъезда ко Двору, когда шла к кампусу Лиссы.
С ней была женщина, по-видимому ее мать, и они обе несли коробки.
Лицо Джилл засветилось когда она увидела меня.
«Привет, Роза! Я уже со всеми попрощалась, но не смогла найти тебя!», — сказала она взволновано.
Я улыбнулась.
«Отлично, я рада, что ты нашла меня».
Я не могла сказать ей что я тоже прощалась.
Я провела весь прошлый день обходя все знакомые участки школы Святого Владимира, начиная с общежития для малышей, где Лисса и я встретились в первый раз в детском саду. я исследовала каждый зал и уголок общежития, прошлась мимо любимых классных комнат, и даже посетила часовню.
Я провела много времени и в местах, которые вызвали у меня горькие воспоминания, таких местах, как, например, тренировочная площадка, где я впервые увидела Дмитрия.
Тропа, по которой он когда-то заставлял меня бегать кругами.
Хижина, где мы наконец-то отдались друг другу.
Это была одна из самых удивительный ночей в моей жизни, и мысли об этом всегда приносили мне как радость так и боль.
Все же, не стоило обременять Джилл ничем из этого.
Я повернулась к её матери и хотела протянуть ей руку, но потом поняла, что она не сможет пожать её, пока держит коробку.