Володин Александр
Дульсинея Тобосская
АЛЕКСАНДР ВОЛОДИН
Дульсинея Тобосская
Сценарий
Селенье
Декабрь. 1615 год. Селенье Тобосо. В зажиточном крестьянском доме, за пустым дощатым столом, сидели: Альдонса, девушка двадцати шести лет, ее отец, ее мать, ее жених и Санчо Панса, худой человек с выпуклыми светлыми глазами.
Отец сказал:
- А я думал, что вы полнее.
- Раньше я был полный, а теперь худой, - объяснил Санчо.
- И в книге написано, что Санчо Панса полный, - подозрительно заметил жених.
- Но потом я похудел.
- Когда же это с вами случилось? - поинтересовался отец.
- Недавно.
- Что-нибудь со здоровьем? - спросила мать.
- Горе у меня было. Неприятность. Беда. Все закивали головами:
- Да...
- Да...
- Да...
Только Альдонса не сказала "да". Она была не то злая, не то сонная.
Отец сказал: Говорят, это был прекрасный человек.
- Цвет рыцарства, гордость Ламанчи, - подтвердил Санчо.
- Да и одной ли только Ламанчи!
Санчо с горечью произнес: Теперь, когда его нет, мир наполнится злодеями. Потому что все злодеяния будут оставаться безнаказанными.
- На улицу не выйдешь, - поддержала мать.
Санчо привычно проговорил:Смиренный со смиренными, гордый с надменными, он смотрел опасности прямо в глаза. Он не унывал в бедах. Он был влюблен ни в кого.
Мать не поняла: Вы изволили сказать, что он не был влюблен ни в кого?
- Он был влюблен ни в кого. Отец обратился к жениху: Понял?
- Не понял.
Мать попросила: Если можно, скажите еще раз, Санчо, он не был влюблен или был влюблен?
- Разумеется, был.
- В кого же, интересно было бы знать? - съязвил жених.
- Ни в кого.
Отец начал гневаться: Ведь ясно, черт побери! Что ты привязался к человеку?
- А говорят, что в книге написано иначе.
- Владычицей его души была несравненная Дульсинея. Но она как бы была, но в тоже время ее как бы и не было! Но он был верен ей и отвергал королев, императриц и всякого рода дам.
- Значит она как бы и была? - продолжал язвить жених.
- Как бы и была.
- Но уж во всяком случае, это была, наверно, знатная дама? - сказал отец.
- Она была бесподобна по своей родовитости. Ибо на благородной крови произрастает красота более высокая, нежели у низкого происхождения.
- Теперь тебе ясно? - спросил жениха отец.
- Почти что.
- Слава богу. Но что же мы не выпьем за знакомство? Такой человек, Санчо Панса - и не зазнался, пригласили - пришел. Теперь-то вас, наверно, все зовут. То никому не были нужны, а то всем понадобились!
Мать внесла бурдюк с вином и кроличий пирог. Санчо оживился.
- А вы уверены, что Дульсинея - знатная дама? - жених ядовито спросил, обращаясь к Санчо.
- Сказано же, к чему сто раз повторять? - свирепел отец.
- Ее знатность была видна на расстоянии арбалетного выстрела.
Жених заметил: Но ходят слухи, будто вы как-то застали ее за просеиванием зерна? Во дворе, как какую-нибудь затрапезную крестьянку?
- Да будет вам известно, что с нами всегда творились вещи, совершенно не похожие на те, что случались с другими странствующими рыцарями.
- С ними всегда творились такие вещи! - подхватил отец.
- Завистливые волшебники видели, что их козни и каверзы на нас не действуют, так они - что? Вымещали свою злобу на той, что была моему господину дороже всего. Вот они и превратили ее в крестьянку и принудили исполнять столь черную работу, как просеивание зерна.
- И замолкни. И пей, - повелел отец жениху.
- Еще вопрос. Почему эта Дульсинея называется Тобосская? - не унимался жених.
- Дульсинея Тобосская, это верно, так она называется, - сказал Санчо.
- Значит, она живет в Тобосо?
- Раз Тобосская, значит в Тобосо, где же ей еще жить?
- Мало ли в Тобосо девушек. Не наше дело в этом разбираться, возмутился отец.
- Но у такой знатной дамы должен быть дворец в Тобосо. Почему-то о нем ничего не известно, - настаивал жених.
Санчо был озадачен: Действительно, чем бы это объяснить?
- Это я вас спрашиваю, чем бы это объяснить?
- Дай человеку поесть, - вмешалась мать.
- Это жених нашей дочери. Дотошный парень, - обозлился отец.
- И все же прошу ответить на вопрос. Ибо это кровно меня касается. А также и всех остальных. Только все делают вид, что это их не касается. А я не хочу делать вид. Кто же такая эта знатная дама из Тобосо? Ее нетрудно здесь отыскать, - каменея, сказал жених.
- Как же ее отыщешь, если она была превращена в невоспитанную сельчанку! В заколдованную, оскорбленную,
униженную и подмененную! И вот почему я буду всечасно ее оплакивать. Ибо только благодаря несравненной Дульсинее село наше станет знаменито и прославится в веках, подобно тому, как Трою прославила Прекрасная Елена.
- Постойте, тогда уж не надо отвлекаться. Это господин ваш был, как говорят, помешан, но вы же, слава богу, в здравом уме? Вы упомянули здесь презренную крестьянку, в которую ваши недруги превратили Дульсинею. Тогда расскажите нам про эту крестьянку, и дело с концом. Если бы она сейчас попалась вам на глаза, вы бы ее узнали? - спросил отец.
Санчо уже охмелел: Еще бы! Я распознал бы ее на расстоянии полета копья. Едва мы с господином выехали из лесу, как вместо нашей принцессы, которая вот только что восседала передо мною на иноходце, к нам приближается поселянка на ослице! "Ах, мошенники! - кричу. - Эх вы, волшебники зловредные! За что же вы так нам досаждаете?" Я спешился, взял за недоуздок осла той поселянки, в которую обратилась Дульсинея и сказал: "Королева, принцесса и герцогиня красоты! Вот блуждающий рыцарь Дон-Кихот Ламанчский стоит рядом со мной как столб, сам не свой. Это он замер перед лицом великолепия вашего!.." Тут и он опустился рядом со мной на колени и устремил смятенный взор на ту, которая была королевою и герцогинею, хотя и выглядела деревенской девкой, к тому же не слишком приятной наружности и с родимым пятном над губой.
- Вы сказали - с родимым пятном? - встрепенулась мать.
- Над губой было пятно.
- Вот здесь? - спросил отец.
Санчо повернулся так, чтобы припомнить.
- Здесь.
- Да это же Марсела! - ахнула мать.
- Батрачка Марсела со своими сестрами ехала на базар! - воскликнул и отец.
- Они еще рассказывали, как их напугали двое умалишенных!
Отец и мать накинулись на жениха.
- Сообрази, кто такая Дульсинея?
- Теперь успокоишься, изверг?
- Теперь успокоюсь, - сказал жених.
- Наконец-то, - сказал отец.
- Знали бы вы, какую он тут затеял свару, - поддержала его мать.
- Ну, чтобы совсем уж хорошо покончить, - продолжал жених, - пускай Санчо Панса нам скажет, почему в книжице про хитроумного Дон-Кихота указано, что Дульсинея - это дочь зажиточного крестьянина из Тобосо, а по имени эта девица - Альдонса!
Как гром прозвучала его речь. Вздрогнул отец девушки. Окаменела мать. Не поднимая глаз сидела Альдонса.
- Откуда ты это взял? Ты и читать-то не умеешь! - вскричал отец.
- Я специально ездил в Толедо, и там один бакалавр мне это сказал.
- Мало ли что сказал бакалавр! Не мог настоящий идальго прельститься и совершать приключения ради деревенской девки, которую и замуж-то никак не выдать! Да посмотрите на нее хорошенько! Ну, похожа ли она на прекрасную Дульсинею или на что-либо подобное? - взывала мать.
Санчо долго молчал, понурясь над пирогом. Потом поднял голову и в первый раз осторожно, искоса посмотрел на хмурую Альдонсу и сказал.
- Она.
Жених расхохотался.
- Прошу прощения, Санчо, но тут уж начинается какая-то путаница, сказал отец.