Корчился в руках отца,
скидывал свивальник.
Выдохшись, спеленат — хмуро
припал к матери.
2. Мальчик пропадал
Ты куда, отец, отец!
убавь шаг, убавь;
окликни, отец, окликни меня,
не то я пропал.
Такая тьма, нет отца;
мальчик в росе насквозь.
Болото глубокое, мальчик плакал.
И туман исчез.
3. Мальчик нашелся
Мальчик плутал по болоту
вслед страннику-свету;
заплакал, а Бог около;
облик отца, в белое одет.
Наклонился; взял за руку;
отвел туда, где мать,
бледная от горя, по безлюдным торфам
искала, плача, мальчика.
4.
Сердце от коханой навек умолчи:
вовек оно не говоримо,
ибо гладя ходит бриз
невидимо немо.
До самого дна, по самое дно
сердце говорю ей:
вздрогнет плача холодна —
и прочь на волю.
Едва меня покинет она,
идет прохожий мимо:
единым вздохом поймана
немо да невидимо.
5. Дума иван-чая
А.Н.
Я пошел через парк:
кора серая, кроны шумные.
Чу — иван-чай
звенит свою думу:
«Бывает дрема в грунте,
где негромкий мрак.
Там, страхи мои бормоча,
я счастлив был.
Потом я вышел на свет,
похож на зарю как брат,
на новое счастье рассчитывая.
Но мне не по себе».
Имярек и Зарема
1
Только не смерть, Зарема, только не врозь.
Мало ли что сторонник моральных норм
думает — нас не прокормит думами.
Солнце зароют на ночь — ан дышит утром,
а мы наберём с тобою грунта в рот,
в дрёму впадём такую — не растолкают.
Тронь меня ртом семижды семь раз,
со́рочью со́рок тронь, се́мерью семь.
Утром что с посторонних, что с наших глаз —
со́рок долой и се́мью, тронь и меня:
сплыли — и не потеряем, не отберут.
2
Простачок такой-то, приди в себя.
Мертвое не тормоши, а отпой.
Там ясный пил и ты кислород,
куда имелись ключи у той,
кто мне роднее, чем мое сердце.
Там-то случалось и то, и сё:
твое послушай, ее конечно.
Ты точно пил святой кислород.
Вот — ей некстати. Сам расхоти.
Холодна — не льни, отошел — не хнычь.
Сосредоточься, суше глаза́, молчок.
Счастли́во — у постылого в глазах сухо.
Не ищет повод сказать а помнишь.
Тебя мне жалко. Какие планы?
Кто вздрогнет, вспомнив? Про вечер спросит?
Кому откроешь? Лизнешь чье нёбо?
А ты, такой-то,
роток на ключ и глаза суши.
3
Коля! Зара моя, моя Зарема,
та Зарема, которую такой-то
ставил выше себя, родных и близких,
по подъездам и автомобилям
дрочит жителям и гостям столицы.
4
И лишь бы врозь, и льну.
Мне скажут: что ты так?
Вот так, однако, —
и это пытка.
Ковер
«Давай, ты умер» — «Да сколько раз
уже в покойника и невесту» —
«Нет, по-другому: умер давно.
Пожалуйста, ляг на ковер, замри.
Нету креста, бурьян, но я
бываю и приношу букет.
Вот чей-то шелест — не твой ли дух:
я плачу, шепчу ему в ответ» —